Неудачное похищение или стокгольмский синдром

[Лорел Этьен]

Отыгрыш с одной не слишком приличной ролевки. Нет, отыгрыш приличный. Наверное.

Читать?

Действующие лица:

1. Имя, Фамилия.
Дорн Нуартье. Dorn Noirtier. В прошлом Реми Ману.



2. Возраст.
21
3. Раса/каста.
Человек. Высший.
4. Характер.
Дорн Нуартье, безусловно должен благодарить небо, богов или кому там обычно молятся цыгане, за свою счастливую звезду. Вне всякого сомнения он родился в рубашке и скорее всего не в одной, а в нескольких сразу. Иных объяснений тому, что этот дерзкий, до безрассудства самоуверенный молодой человек все еще жив, нет. Дорн из тех кого правильней всего было бы назвать «безпредельщиком». Он не признает авторитетов, берется лишь за ту работу, которую не взялся бы выполнять ни один наемник. А иных миссий ему и не доверяют. Если нужно совершить безумие, то Нуартье – самый подходящий для этого исполнитель. Язвительный, насмешливый циник, он искренне уверен в своей вседозволенности. Авантюрист по праву крови, мятежный духом цыган для которого жизнь это – свобода, нравом он схож с ветром. Такого не удержать ничем и никому, проще убить. Но и это задача не из легких, слишком уж пламенно и страстно влюблен он в даму по имени Жизнь.

5. Внешность.
У видевших Дорна хоть раз, скорее всего, разногласий относительно его внешности не возникнет. Он красив. Но привлекает или отталкивает эта красота – дело иное. Что-то дикое, безудержно опасное и хищное таится во всем его облике. В прищуренном взгляде зеленых глаз, цвета бутылочного стекла, в острой как лезвие улыбке тонких губ, в его мягких, по кошачьи плавных движениях, прямой осанке. Тренированное тело Дорна, сильное и гибкое, словно сплетено из клубка мышц, однако излишней мышечной массой не отягощено. Смуглая кожа и волосы цвета вороньего крыла довершают картину облика наемника.
6. Биография.
Многое творится на свете, такого, чего наука как она не старается, а объяснить не может. Но старой цыганке Фрейде никаких объяснений и не требовалось. Науке она не верила. За то верила своим картам. А карты в один голос утверждали, что сын скоро у внучки ее непутевой, Зары родится. Беда, ой, беда, не простит баро такого позора, Зара-то за сына его замуж выйти должна была, а тут… Ой, не простит.
Права была старуха. Не простил. Да, только в кругу, когда вокруг лишь огонь горит, а в руках только верный нож – все равны. Отстоял Рула свое право на Зару. Да, только уйти им пришлось. Далеко. Так далеко, что бы руки баро не дотянулись, а они у него длинные.
И сбылось предсказание Фрейды, громко огласил о своем явлении на свет новорожденный мальчик. Реми Ману – невинный плод порочной связи двух цыган.
Родители нарадоваться не могли своему чаду. Но кроме радостей семейная жизнь приносит и многие заботы. А по тому пришлось Руле заняться тем, что у цыган испокон веков получалось лучше всего – конокрадством. Новые времена, новые «кони». Теперь похищают, точнее, угоняют коней железных. Это Рула умел превосходно.
Реми же рос достойной сменой отцу. Маленький ловкач и проныра, он частенько забирался туда, куда не проник бы ни один взрослый. То в узкую форточку, что бы потом открыть дверь, поджидающим снаружи головорезам, то незаметно вытащить из кармана нужную бумагу или флешку, а то и просто следить за кем-то. Счастливое, беззаботное детство. Реми нравилось дурачить взрослых, те легко поддавались на очаровательную улыбку малыша и его чистый взгляд, не замечая, отплясывающих кульбиты на дне зеленых глаз, чертиков.
А потом пришло время отправляться в школу. Благодаря работе Рулы семейство Ману могло себе позволить отправить сына в одну из лучших школ страны. Однако, счета, приходившие родителям Реми, в основном покрывали не его учебу, а разбитые школьные окна и головы его одноклассников. Учебные заведения менялись одно за другим. И где бы Реми не учился, он всюду собирал вокруг себя маленькую банду сорвиголов терроризировавших всю школу. А все по тому, что свободолюбивый Ману не выносил жесткой дисциплины, не мог усидеть на месте во время урока и попросту скучал на занятиях, не представлявших для него никакого интереса.
Впервые в 16 лет оказавшись среди стритрейсеров, молодой цыган безнадежно влюбился в безумие скорости. С тех пор он стал постоянном участником гонок и частым победителем.
Родители хотели, что бы Реми перестал крутиться в опасной среде, что бы не участвовал больше в угонах и кражах, хотели даже отправить его продолжать учебы за границу. Сам Рула завязал уже с криминальной карьерой, открыв свою автомастерскую и пользуясь уважением и покровительством местной мафии, спокойно работал, получая честный доход. Но все имеет свою цену. И ценой законопослушной жизни Рулы Ману стал его единственный сын. О, нет, никакого насилия. 17-ти летнему Реми просто предложили стать чем-то большим чем был его отец. Ловкая игра на самоуверенности и амбициях молодого цыгана и вот, бросив школу, где он и без того редко появлялся, Ману занялся иным обучением. Отец не хотел, что бы его единственный и горячее любимый сын вырос убийцей. Наивный, он отправился за ним, в надежде вернуть Реми, пока еще не стало слишком поздно. Но опоздал. Парень оказался на редкость способным учеником. Великолепный стрелок с отменной реакцией, выносливый, ловкий, смышленый, он мог бы стать идеальным орудием убийств. Мешал только его непокорный нрав, не терпящий приказов, свободолюбивый и слишком горячий.
А над Рулой посмеялись и велели убираться к чертям. Разумеется, это не подействовало и, конечно, его убили. Как назвать случайность, из-за которой Реми оказался в этот момент там? Счастливой? Несчастной? Он видел, как упал его отец, как смеялись выродки, называвшие себя его друзьями. Хоть сам он друзьями их никогда не считал. А потом была лишь кровавя пелена перед глазами. И четыре трупа. Трое нападавших и его отец. Нет. Пять трупов. По тому, что Реми Ману улыбчивый, влюбленный в жизнь парень с огнем в сердце и ветром в голове умер там же. Его место занял холодный, расчетливый убийца. Да, теперь уже убийца, имеющий полное право на это звание. Дорн Нуартье – такое имя он взял себе с этого дня. Одиночка, не имеющий ни друзей, ни близких, только мать, существование которой он держит в строжайшей тайне, как свое единственное слабое место, единственный человек, еще помнящий Реми Ману и оплакавший его вместе с погибшим мужем. Он стал очень осторожен и почти неуловим. Даже заказчики не знают, существует ли на самом деле человек по имени Дорн или же, группа киллеров, прикрывается этим псевдонимом.
Нуартье живет, следуя за своими жертвами. Вот и сейчас ему предстоит очередное дело.

7. Недостатки и слабые стороны.
Молодой наемник излишне самоуверен и горяч. Он упрям, легко идет на риск. Чувство страха у цыгана, если и не отсутствует полностью, то очень сильно притуплено, при этом бояться за себя, он считает низкой слабостью не достойной мужчины. А бояться за кого-то… Ну, что ж близких кроме матери у него нет, а уж о ее безопасности он позаботился, так что и бояться ему нечего.
Не смотря на отличную физическую подготовку от вредных привычек Нуартье отказываться не собирается. Алкоголь и никотин всегда были его верными спутниками.
8. Личные вещи
«Джентльменский набор» киллера: армейский нож, пистолет с глушителем, аэрозоль со снотворным, мобильный телефон, наличность и кредитные карточки, оформленные на разных людей, ключи от автомобиля, пачка сигарет и зажигалка. В левом ухе – небольшая золотая серьга- колечко, на руке кожаный браслет- подарок матери, якобы амулет, хранящий любимого сына.

1. Имя, Фамилия.
Себастьян Карре/Sebastian Carre



2. Возраст.
19 лет

3. Раса/каста.
Человек/высший

4. Характер.
Эгоистичен, любопытен, очень эмоционален. Ироничен и склонен развлекаться за счет других. Основным пороком полагает скуку, однако, понятия о развлечениях у Себастьяна своеобразные. В общении с ним так же следует учитывать, что чувство стыда у этого человека если и не отсутствует начисто, то определенно где-то мирно спит, позволяя своему владельцу творить что ему вздумается. Избалован вниманием окружающих, полагает его (внимание) столь же неотделимой частью существования, как дыхание и потому ничего намеренно не делает, чтоб это внимание привлечь. Почему то на юноше всегда сосредоточены людские взгляды, куда бы он не пошел. В достижении своих целей может показаться беспринципным, однако следует своим внутренним законам чести и морали, которые никогда не предает. То, что его внутренние законы не соответствовать общепринятым, Себастьяна волнует мало. Мир для него - огромная сцена и он зачастую не видит особой разницы между игрой на подмостках и реальной жизнью.

5. Внешность.
Чуть выше среднего роста (175 см), строен, но излишней худобы не наблюдается, гармонично сложен. Волосы светлые, золотистого оттенка, длиной до лопаток, глаза синие. Лицо чуть вытянутое, с острым подбородком, прямым носом, тонкими бровями вразлет и мягким, по-женски очертанным ртом. Носит небольшие круглые очки в тонкой металлической оправе. У Себастьяна красивые руки, на среднем пальце левой всегда поблескивает простое серебряное кольцо с черным камнем. Одевается со вкусом, не жалуя официальные костюмы и иногда позволяя себе в одежде некоторую эксцентричность.
Мимика Себастьяна, с детства вращавшегося в среде богемы, очень разнообразна, хотя и сдержана. Жестикуляция так же весьма богата, хотя и не отличается особой экспрессией. Юноша хорошо знает, какое впечатление его внешность и речь производят на других людей и поддерживает это впечатление по мере своих сил и возможностей.

6. Биография.

Отца маленький Себастьян знал лишь по фотографиям в журналах и выступлениях по телевиденью - блестящий политик для своей страны, верный муж для своей жены и заботливый отец для своей дочери, он очень не любил вспоминать о своем первом браке, продлившемся всего год и о том, что у него есть еще один ребенок, кроме прелестной Валентины. Нельзя сказать, что этот факт был приятен для Себастьяна, но это не стало трагедией всей его жизни. У него была самая замечательная на свете мать. Прекрасной парижанке Мишель Карре, прозрачными синими глазами которой был когда то так очарован Роберт Леонгард, развод явно пошел на пользу. Малоизвестная театральная актриса была замечена на одном из спектаклей известным кинорежиссером, дебют Мишель в кино оказался удачным и предложения о работе посыпались как из рога изобилия. Большая часть детства Себастьяна прошла за кулисами сцены и на съемочной площадке. Добровольных нянек у него было предостаточно, управляться с камерой он научился раньше, чем с игровой приставкой, а монолог Гамлета читал так, что случайные зрители плакали. Когда Себастьяну было восемь Мишель предложили сняться в Голливуде. Разумеется, она забрала сына с собой.
В Америке Себастьян прожил пять лет, после чего, матушка спохватилась, что у ее дорогого ребенка как не было, так и нет приличного образования и написала бывшему мужу письмо с категоричным требованием выполнить отцовский долг и найти Себастьяну приличную частную школу в Англии. Уезжать от матери в негостеприимный Оксфорд Себастьяну не хотелось, но когда было нужно, нежная Мишель становилась воистину грозной, а потому спорить с ней мало кто решался. Так тринадцатилетний Себастьян оказался в Англии под незримым покровительством отца, с которым, наконец то, увиделся. Встреча эта знаменательной не оказалась, покровительство Роберта оставалось тайной, чтоб не воскрешать в прессе давний скандал с первым браком, а человек, которого Себастьян благоразумно называл при встрече отцом, чтоб потешить самолюбие последнего, как был так и остался чужим.
Когда Себастьян закончил школу и раздумывал, продолжать ли учебу в колледже, драгоценный родитель внезапно предложил ему поехать в вояж по разным странам вместе с их дружной семьей, которой, наконец, решил сына представить. Почему он вдруг стал рисковать вызвать скандал в прессе (ну или зачем ему нужен был этот скандал) юноша не знал, как не знали этого ни вторая жена отца, ни младшая сестрица Себастьяна Валентина, отнесшиеся к юноше скорее удивленно, чем недоброжелательно.
Эхимэ - один из череды городов, в которых побывал Себастьян вместе с «семьей». Здесь он находится уже неделю, но понять, что же нужно отцу, он так и не сумел.

7. Недостатки и слабые стороны.
Основной физический недостаток Себастьяна - близорукость. Какими бы декоративными не выглядели очки, юноша без них почти ничего не видит. Курит. Но эту привычку Себастьян хоть и считает вредной, искоренять не собирается, особенно когда выяснилось, что его отец ярый приверженец компании по борьбе с курением.
У Себастьяна очень тонкая кожа и на ней легко остаются синяки, хотя болевой порог юноши, напротив, очень высок и страшные на вид отметины на коже могут вовсе не причинять ему неудобств, кроме эстетических. Возможно именно повышенный болевой порог обуславливает практически отсутствующее чувство самосохранения Себастьяна. «Любопытство кошку сгубило» - это про него. Если юноше что то интересно, за ним он полезет куда угодно, даже в пасть льву - главное, чтоб мотивация была стоящей.
Ярко выраженных фобий у Себастьяна нет, хотя он как и в детстве, побаивается находится в одиночестве в темноте, хотя это скорее обуславливается излишней впечатлительностью юноши, потому что детские страхи обычно посещают его после просмотра какого-нибудь фильма ужасов, хотя ни в страхах, ни во впечатлительности, Себастьян вряд ли кому то признается.

8. Личные вещи
Серебряное кольцо на пальце левой руки, серебряный медальон с фотографией матери (ее подарок) на шее.

отыгрыш в коментариях

запись создана: 04.06.2010 в 01:46

@темы: ролевое, Дорн, Себастьян

Comments

[Лорел Этьен]

Первый луч надежды на быстрый и безболезненный исход операции, под названием «Поход по магазинам» , в виде почти мгновенно найденных туфель оказался призрачным и лживым. Под стать Себастьяну, тот тоже был весел, нежен и замышлял очередную каверзу. «Милый»?! Убью!
До сегодняшнего дня Дорн считал себя очень выносливым. Изнурительные марш-броски – запросто, пребывание в тяжелейших условиях – без проблем, физические нагрузки, отсутствие отдыха, холод, жара, он был привычен ко всему. Но только, не к забегам по магазинам. Через полчаса у него уже голова шла кругом и в глазах рябило от то и дело сменяющих друг дружку призывных реклам, вывесок, дежурно улыбающихся лиц продавщиц и однотипной одежды.
Нет, определенно, это очаровательно улыбающееся существо решило покончить с похитителем столь нетривиальным образом. Дорн и впрямь, начинал считал добровольную сдачу полиции не самым худшим вариантом.
Когда эстафета по отделам, казалась бы, была закончена и Нуартье опрометчиво позволил себе расслабиться, он и оглянуться не успел, как оказался внутри кабинки с кучей одеждой и Себастьяном впридачу. Дежавю. Не хватает только ледяных струй. Впрочем, холодящий кожу шелк их вполне заменял.
- Рад, что ты не хочешь расставаться со мной ни на минуту. – Дорн сощурился и растянул губы в улыбке.- На столько, что даже готов оказаться моим сокамерником, как соучастник преступления. – наемник задумчиво коснулся воротника – А может даже организатором. Кто знает, возможно, без твоей, неоценимой, помощи у меня ничего бы не вышло? – цыган повернулся к зеркалу, взял из рук блондина пиджак, небрежно накинул его и легко поцеловал Себастьяна в лоб. – Спасибо, . – покровительственно похлопав юношу по щеке, цыган небрежно добавил.- У тебя отличный вкус. – после чего вернул свое драгоценное внимание зеркалу – Надеюсь у Валенитины он не хуже. – Дорн зажмурился, соорудив на лице мечтательное выражение и сел на маленький стульчик в углу кабины, облакотился о стенку и закинул руки за голову – Хотя, у такой прекрасной девушки как твоя сестра не может быть плохого вкуса.
Больше всего на свете цыгану хотелось сейчас приоткрыть хотя бы один глаз, что бы видеть выражение лица Себастьяна. Однако, он все-таки сдержался. К счастью. В противном случае господин Карре имел бы удовольствие наблюдать озорную пляску чертей в их естественно среде обитания - зеленых омутах.
- А ты чего не переодеваешься? – искренне удивился Дорн. – Я жду.

[Лорел Этьен]

Неизвестно на что рассчитывал Дорн, планируя поймать рыбку в той же мутной воде, где ему посчастливилось ее увидеть до этого, но у попытка не удалась. На пассажи о Валентине Себастьян больше реагировать не собирался. Хватит уже, дореагировался, так можно поставить под сомнение и собственное актерское мастерство, а этого юноше делать не хотелось категорически. Было стыдно перед мамой и режиссерами, актерами, гримерами, а так же перед всеми остальными, кто принимал непосредственное участие в воспитании Себастьяна, пока мама была занята работой.
- Не волнуйся, mon cher, - юноша чуть улыбнулся и повторил движение Дорна, потрепав его по щеке. - У тебя пока и с моей неоценимой помощью ничего не вышло, так что, право, не стоит благодарности. Кстати только что ты ошибся, - Себастьян насмешливо пронаблюдал, как похититель закрывает глаза и не сдержал насмешливо ухмылки. - Два раза в одной фразе. У тебя к этому, безусловно, талант!
Давать пояснения своим словам юноша явно не собирался, что наглядно продемонстрировал отвернувшись к вороху одежды, которую отобрал для себя.
- А ты так и собираешься сидеть с закрытыми глазами? - Себастьян негромко рассмеялся, не торопясь расстегивая брюки, а затем рубашку. - Как благородно с твоей стороны! И как неожиданно. Или джентльмены предпочитают блондинок блондинам?
Последнего говорить не стоило, но юноша уже не удержался. Не то чтобы его сильно раздражали разговоры о Валентине и ее красоте - слишком он хорошо знал что это за красота и сколько она стоит. Просто Дорн ему нравился. Нет ничего глупее, чем испытывать симпатию к человеку, который обещал тебя убить, но поделать Себастьян с собой ничего не мог. И к Валентине он сейчас испытывал… ну, нельзя сказать, что это была ревность в прямом смысле этого слова, но, положа руку на сердце, юноша хотелось, чтоб внимание зеленоглазого доставалось только ему одному, огибая Валентину по дуге или даже проходя сквозь нее, как через пустое место.
Брюки были прямыми, черными и узкими, и, вообщем то, в них не было ничего особенно потрясающего, если не относить к этому пункту широкий пояс с массивной пряжкой, лежащий на бедрах. Однако для того, чтоб носить такие брюки в наличии обязательно должны присутствовать длинные, стройные и прямые ноги, что среди мужчин, увы, редкость. Себастьян был счастливым исключением, а потому ему брюки шли. Ему даже шло их надевать - красиво одеваться и раздеваться юношу учили специально и довольно долго, так что в своем профессионализме в данной области он был уверен. Дорна, лишенного такого незабываемого зрелища, Себастьяну было искренне жаль.
Черная безрукавка с высоким горлом, плотно прилегающая к телу тоже не была особенной. Когда то один знакомый модельер, бывший хорошим знакомым как самого Себастьяна, так и его матери, на вопрос, почему его модели все такие страшные, глубокомысленно вздохнул и сказал, что яркая и эффектная одежда со множеством дизайнерских примочек хороша на вешалке и на человеке заурядном. Красивых же людей, сказал он, следует одевать как можно проще, чтоб не прятать естественные достоинства красивого лица и тела. Юноша этот разговор запомнил хорошо, даже учитывая, что дело было в баре, модельер напился и полез целоваться. Поэтому сейчас, Себастьян уверенно перекинул через локоть светлое пальто и улыбнулся своему отражению.
- Ты, кажется, говорил, что умираешь с голода? - невзначай поинтересовался юноша у Дорна, поправляя растрепавшиеся после переодевания волосы. - Надеюсь, мы идем не в «МакДональдс«?

[Лорел Этьен]

На этот раз Дорн даже не стал спрашивать себя какого черта он все это терпит. Если бы Себастьян не был столь увлечен одеждой он заметил бы, что похититель почти сразу же открыл глаза и не упустил возможности понаблюдать за раздевающимся блондином. Чувства он при этом испытывал, ну очень двойственные… Хотя, здравый рассудок, врядли способен понять, как можно одновременно наслаждаться зрелищем, закипать от злости и понимать, что только так и должно быть.
Себастьян то ли не замечал, то ли делал вид, что не замечает разгорающегося в зеленых глазах пожара. А зря. Возможно, тогда он был бы аккуратней в словах. Или наоборот? Еще несколько часов назад, Дорн смог бы списать свое промедление, на игру кошки с мышкой. Убийца развлекается с жертвой до поры… Но, не сейчас. Слишком затягивала эта игра, и «мышка» попалась удивительно проворная. Поиграв с такой немного, хочется еще и еще.
Нуартье встал. Один шаг и лицо Себастьяна гораздо ближе, чем следовало бы.
- А ты догадайся, почему я терплю блондина?- резкая ухмылка, а пленник зажат в углу.- Подсказка: не из альтруизма. – Дорн говорил тихо, но резко, словно, каждое слово было выстрелом.
Цыгану мельком подумалось, что если и Валентина окажется подобной штучкой, то он точно сойдет с ума. Впрочем, его это абсолютно устраивало. Хотя, стоило признать, Валентина интересовала цыгана в последнюю очередь.
Несчастного перепутавшего спальни в особняке Леонгард следовало бы убить, а потом устроить ему королевские похороны. Месть и признательность.
- От тебя следовало давно избавиться.- Нуартье говорил так, будто Себастьян его не слышал, бродя взглядом по зажатому в углу человеку, словно впервые увидев того. – Но раз уж, не сделал этого, то по крайней мере, угощу обедом.- Дорн опомнился и усмехнулся. – Во всяком случае, это верный способ заставить тебя замолчать. – цыган, опустил голову пытаясь прогнать остатки навождения.
Себастьян был прав, лучше было выбраться из треклятой примерочной, пока цыган не натворил глупостей.
Продавщицы уже странно косились на кабину в которой мало того, что находилось сразу два покупателя, так еще и пробыли там дольше обычного. Хорошо, что магазин был достаточно фешенебелен для того, что бы здесь мирились с любыми причудами клиентов. Стоимость за них уже была включена в цену одежды. Престиж заведения так же требовал заменить дешевую систему магнитной защиты одежды, на старую добрую охрану на входе. Это существенно облегчило процедуру платы за нее, поскольку все покупки находились на мужчинах.
Покинув магазин, наемник заметил, что отделался все-таки малой кровью и Себастяьн действительно не так уж и долго терзал его выбором одежды. Что ж это заслуживало поощрения. Хороший французский ресторан, устроит? Дорн присмотрел, его когда они подъезжали к торговому центру. Обычно, он с недоверием и брезгливостью относился к ресторанчикам расположенным в подобных местах, но этот выглядел достаточно внушительно и главное, занимал отдельное крыло- пристройку к основной громаде здания. Войти в него со стороны магазинов было не возможно, только с улицы. Это так же давало надежду, что заведение окажется достаточно приличным.
И надежды эти не были обмануты. Ресторан действительно был хорош. Швейцар на входе, вежливо приветствовал гостей, принял у них верхнюю одежду, спросил заказан ли у них столик, а получив отрицательный ответ, испросил разрешения предложить гостям «чудесный столик у окна». Дорн окинул взглядом зал, где не смотря на ранний час было достаточно респектабельного вида публики и попросил провести их в отдельный кабинет. Можно было не сомневаться, что они здесь есть.
Оставшись наедине с поданным меню, Нуартье насмешливо обратился к Себастьяну:
- Раз у тебя не вышло угостить меня французской кухней, то придется мне угощать тебя.

[Лорел Этьен]

Всем известна притча о мальчике-пастушонке, пугавшем взрослых волком. Закончил он, как водится, неважно, иначе это была бы не притча, однако от этого мораль извлекалась куда лучше. Если ты много что-то обещаешь, но раз за разом не делаешь, то в конце концов твои обещания перестанут принимать на веру. И угрозы тоже. Себастьян с интересом изучал лицо, почти вплотную приблизившегося к нему похитителя и гадал - поцелует или нет? Хватит ли у него… честности перед самим собой признать, отчего он так вскипает из-за каждой невинной фразы, сказанной юношей?..
Не хватило. Впрочем, Себастьян не расстраивался, полагая, что времени до трех часов еще достаточно и успеть можно многое. Даже выполнить план-программу по поцелуям.
- У тебя уникальная логика, - юноша негромко рассмеялся, склоняя голову набок и рассматривая Дорна из под полуопущенных ресниц. - Угостить обедом вместо того, чтоб избавиться. Мне нравится.
Проблем с покупками не было, чего впрочем и не ожидалось. Не ожидалось и того, что им придется выйти из здания центра, чтоб оказаться в ресторане, вывески которого Себастьян даже не заметил, когда они подъезжали. Рестораны в торговых центрах всегда казались юноше чем то вроде второсортных кафе, каким бы фешенебельным торговый центр не был. Хотя, ресторан, это все же лучше, чем та кофейня, на которую так вожделенно косился Дорн, когда они только сюда приехали. Да, лучше… наверное. И, конечно, это было куда лучше фастфута предложенного к употреблению утром. Поэтому, пусть и не слишком уверенно, но Себастьян последовал за своим похитителем внутрь ресторана, а затем в вип-кабинет, наличие которого само по себе давало небольшую надежду, что травить их здесь не станут.
Комната была невелика, но выглядела приятно: приглушенные мягкие тона, натуральное дерево, выдержанный классический стиль, какие то газовые драпировки на стенах - очевидно, дань импровизации дизайнера. Небольшой обитый темно-синим бархатом диванчик, стоявший у стола, Себастьяна покорил с первого взгляда и он решил, что будет сидеть только здесь и нигде больше. К счастью, препятствовать ему никто и не собирался.
- Ты так любезен, - юноша рассмеялся и задумчиво постучал кончиком ногтя по меню. - Я хотел приготовить тебе рататуй, но похоже столь низменной пищи в этом меню нет. Удивляюсь, почему у них нет лягушачьих лапок, - Себастьян хихикнул и бросил еще один взгляд на строчки меню. - Хотя французскому они подражают забавно. «Асперж морне», да?
Юноша негромко рассмеялся, прикрыв рот ладонью и опершись локтями о стол, положил подбородок на сцепленные руки.
- Когда я был маленьким, то ненавидел спаржу, - доверительно сообщил он Дорну, мечтательно прикрыв глаза, словно погружаясь в воспоминания. - Впрочем, я ненавидел все овощи скопом, потому что мои приятели утверждали, что настоящий мужчина должен есть мясо, а не траву. Правда продолжалось это недолго, ровно до того момента, когда те же приятели начали утверждать, что настоящий мужчина должен обязательно ежедневно драться, - Себастьян хмыкнул и откинулся на спинку кресла. - Очевидно, настоящего мужчины из меня не получилось.
Продиктовав вернувшемуся официанту заказ: то самое «Асперж морне», в просторечии - спаржа в сырном соусе, и салат из водяного кресса, Себастьян задумчиво уставился на делающего заказ Дорна, предоставляя ему право выбирать вино. Сходить во французский ресторан и не выпить французского вина было, разумеется, кощунством.
- Эй, Дорн, - юноша опустил голову на лежащие на столе руки и со странным выражением взглянул на похитителя, словно изучая его с нового ракурса. - Пойдем в кино? Должны показывать экранизацию романа «Две Дианы». Любишь Дюма?

[Лорел Этьен]

Заведение показавшееся на первый взгляд весьма приличным и на второй так же не обмануло надежд не столь уж взыскательной публики в лице наемника. Помимо приятного дизайна и ненавязчевого, но обходительного обслуживания, Нуартье отметил, что официанты не пытаются гнусно подражать французскому, как это любят делать в третьесортных забегаловках. В общем впечатление было самым благоприятным, осталось лишь закрепить его с помощью не менее достойной кухни.
- Только не надо питать напрасных иллюзий.- Дорн вальяжно откинулся на спинку, с прищуром глядя на собеседника. – Я просто нашел оптимальный способ закрыть тебе рот, попутно удовлетворяя свои естественные потребности.
К заказу Себастьяна прибавился «Гратен дофине» и дорада с топенадо. И если в отношении выбора блюд цыган позволил себе проявить некоторую небрежность, то к изучению карты вин он отнесся со всей ответственностью. Несмотря на всеобщую популярность и славу французский вин, Нуартье отдавал предпочтения более насыщенным, пусть и чуть менее утонченным итальянским и испанским сортам. Однако же никогда не умолял достоинств французских виноделов.
Что ж, если карта вин говорила правду, то она могла бы сделать честь любому ресторану. Хотелось верить, что у них действительно имелось все то, что было здесь перечислено. Эльзаский Рислинг и Гевюрцтраминер были сразу отброшены, как слишком кислые и подходящие для более холодной погоды, Луарские игристые, так же были забракованы, для молодого Божоле было, увы, слишком рано, красные вина из Бордо… Любой знаток счел бы Дорна варваром, но тамошние каберне совиньон и мерло были на его вкус слишком терпкими, хоть и достаточно яркими. По этому окончательный выбор киллер остановил за более легким и мягким бургундским «Пино Нуар» шестилетней выдержки.
Похоже, что выборам остался доволен не только он, но и официант, убравшийся наконец из кабинета.
- Рататуй? – переспросил Дорн с искренним удивлением. Кроме одноименного крысеныша из известного мультфильма иных ассоциаций это слово у него не вызывало.- Это тонкий намек на то, что у меня в холодильнике мышь повесилась?- улыбнулся цыган, сложив руки на груди.
На монолог Себастьяна о «настоящих» и не очень мужчинах, Нуартье лишь хмыкнул и зачем-то попытался представить своего пленника и Валентину рядом. Наверное, для сравнения. Однако же мисс Леонгард на импровизированный конкурс являться не пожелала. Образ ее отказывался появляться перед мысленным взором наемника, оставив Себастьяна в гордом одиночестве. Но тот похоже был этому весьма рад. За неимением соперников победу пришлось присудить довольно улыбающемуся блондину. Настоящий, кстати, в это время тоже улыбался.
Вернувшийся официант важно прошествовал к столу с бутылкой вина в руках, нес он ее при этом с такой гордостью и бережностью, словно нес королевские регалии. Позволив Дорну удостовериться, что вино полностью соответствует его заказу, он степенно откупорил бутылку, налив немного в тюльпанообразный бокал и протянул его наемнику для дегустации. Нуартье посмотрел рубиновый напиток на свет, убедился в наличии «дамских ножек» на стенках бокала, вдохнул его немного пряный аромат и, наконец, пригубил. Вино действительно было отменным. Возможно, какой-нибудь сомелье и нашел бы в нем изъяны, утверждая, что на год раньше лоза получила больше солнца и урожай выдался значительно лучше, но Дорн, по счастью, сомелье не был.
Разлив вино по бокалам и оставив бутылку в центре стола официант снова удалился. А наемник подался вперед:
- Приглашаешь меня на свидание? – не без иронии спросил он. – Фильм как раз соответствует. Но, ведь, если это свидание, не все ли равно, что там показывают?- Нуартье склонил голову набок, глядя в лазурные глаза напротив.

[Лорел Этьен]

Приятная обстановка, хорошее вино и отчего-то крайне злой Дорн - что еще нужно для счастья? Пожалуй, Себастьян не отказался бы от доли интимности, которой атмосфере явно не доставало, создавалось впечатление, что это деловой обед имеющий целью согласовать какие то конкретные вопросы и, прохладно попрощавшись, разойтись. Стоит ли говорить, что подобное юношу не устраивало совершенно?
- Насчет мышей ничего не знаю, я их там не видел. Наверное, спрятались, как ты думаешь? - с деланным сожалением проговорил Себастьян, губы которого подтягивались в едва сдерживаемой улыбке. - Рататуй - это тушеные овощи, тебе все же нужно как-нибудь попробовать… Но я удивлен, - юноша не выдержал и захихикал, прикрыл рот ладонью. - Никогда бы не подумал, что ты смотришь мультики!
Рубиновая жидкость очень красиво сверкала в мягком свете электрических ламп и пока Дорн с видом знатока оценивал вино, Себастьян увлеченно рассматривал игру бликов в хрустальном бокале. В вине он не разбирался - запоминал иногда особенно понравившиеся марки, но никогда не ставил себе целью ни научится правильно вино пить, не оценивать качества. Вино либо было вкусным, либо невкусным. Это относилось к первой категории и юноша с удовольствием сделал глоток и довольно закрыл глаза.
Впрочем, он почти сразу их открыл и взглянул на Дорна, склонив голову набок и подперев щеку ладонью. Вторая рука Себастьяна потянулась вперед, кончик указательного пальца едва касаясь скользнул по подбородку похитителя вверх и стер каплю вина с нижней губы.
- Но я очень хочу увидеть именно этот фильм, - юноша казался задумчивым и чуть растерянным. - Мама так гордилась, что ее пригласили на роль Дианы де Пуатье, а я даже не видел рекламы к фильму. А тебе не нравятся исторические драмы?
Себастьян удивленно взглянул на зеленоглазого и, внезапно поднявшись, обошел стол и опустил на подлокотник кресла в котором Дорн сидел. Правая ладонь юноши мягко опустилась на плечо похитителя и сам он наклонился к его лицу так, что упавшие вперед светлые пряди коснулись щеки Дорна.
- Если ты не хочешь в кино, уверен, что мы можем придумать что-нибудь другое, - Себастьян смотрел прямо в зеленые глаза, очень серьезно и пристально, что мало сочеталось с мягкой, ласкающей слух интонацией его голоса. - Поцелуй меня, Дорн.
Тихая просьба была настойчива, и хотя в голосе угадывалось напряженное нетерпение, попытки еще наклониться Себастьян не сделал. Он вообще ничего не сделал, продолжая смотреть на зеленоглазого из под полуопущенных ресниц и дожидаясь его реакции, словно от нее зависело нечто большее, чем простой поцелуй, обед или свидание.

[Лорел Этьен]

Дорн и сам не смог бы сказать чем был этот обед. Вернее, он старательно внушал себе, что обед это – обед, необходимое принятие пищи в приятной обстановке перед важным делом, за одно способ скоротать время. А все произошедшее – временное помутнение рассудка. Получалось не очень убедительно. Точнее, вообще не получалось. Логика ехидно намекала, что не ходят по подобным заведениям просто так, тем более в компании пленников.
- А что по- твоему, должны смотреть коварные похитители и убийцы? – удивился Нуартье.- Хороший мультик…- пожал он плечами, кажется, даже смутившись.
Вино было легким, не игристым и голову кружить не должно было. Но голова шла кругом… Приходилось быть честным с самим собой и признавать, что виной всему Себастьян.
«Голубоглазое недоразумение… Что ж ты весь такой «неправильный»?»
Цыган прикрыл глаза, чувствуя невесомое прикосновение. Что? Мама – Диана де Пуатье? Какая разница? Хоть Маргарита Наварская или Катерина Медичи. Слова блондина должны были, что-то значить. Что-то очень важное. Но об этом потом. Все потом.
- Не люблю драмы. – шепот. Рука сама потянулась к лицу Себастьяна, словно желая удостовериться, что он – не видение. Пальцы легко коснулись подбородка, скользнули вверх по скуле.
Наемнику нравилось дразнить Себастьяна. И в постели и в раздевалке, ему хватало упрямства раз за разом доставлять себе ни с чем не сравнимое удовольствие видеть изумление в глазах, привыкших получать все и сразу. Но разве можно отказать этим глазам сейчас? Да, и себе, невозможно запретить сделать то, чего хочется уже очень давно.
Дорн подался вверх, запустив левую руку в светлые пряди у виска, обнял правой пленника за плечи, и коснулся губами его губ. Сначала невесомо, как бы пробуя их на вкус, будто сомневаясь в ответе. Секундная улыбка. Довольная. Так улыбаются сытые коты, видя еще одно блюдечко со сметаной. И новый поцелуй. На этот раз настоящий. Пьянящий, долгий, от которого останавливается, не только дыхание, но и сердце.
- В кино-то мы пойдем, - цыган и сам не понял, когда успел пересадить Себастьяна себе на колени, - но не надейся, что ты там что-то увидишь. – Нуартье коснулся губами доверчиво открытой шеи пленника.
Только сейчас до него начал доходить смысл слов о матери и кино, за одно стало понятно, почему фамилия юноши показалась ему такой знакомой. Мишель Карре. Как же, слышал.
- Угораздило же меня украсть сына известной актрисы.- Дорн улыбнулся, любуясь бликами света в глазах напротив.
Сейчас было самое время начать волноваться и пытаться спасти положение, по тому, что если взглянуть на ситуацию трезво, то влип он в…кхм, то на что обычно летят мухи ( и при этом не повидло), по самые уши. Шляться по людным местам в компании парня, которого должна искать вся полиция города, при этом ни чуть не скрывая, его более чем приметной внешности было крайне неумно. Мало того, что похищен родственник министра, так он еще и сын всемирноизвестной актрисы… Дорна имеет полное право пристрелить без предупреждения не то, что любо полицейский, но и самый захудалый охранник. НО. Когда попадаешь, нет правильней сказать влипаешь, в подобные истории, главное не суетиться. Наемник и не суетился наслаждаясь вином и своей добычей. Он любил ходить по краю. Во всем. В его родной Севильи таких как он до сих пор называют «picaro». Пикаро не служит никому, всю жизнь ходя под веревкой. Тем слаще им дишится, тем радостней живется.
Цыган давно не был в Севильи, не видел Хиральду-великаншу и Гваделквивира, но все так же отчетливо помнил причудливую вязь улочек у «Головы мавра», пройти мимо которой одному ночью среди мальчишек считалось испытанием на храбрость, и где раньше находили убежища такие как он. Там и сейчас не безопасно, но кто тронет цыганенка, там где испокон веков был приют его вольных соплеменников и ловцов удачи? Даже спустя пятьсот лет этот район оставался за ними.
- Ты бывал в Севильи? – не с того, не с сего вырвалось у наемника в тон его мыслям. Просто от того, что захотелось домой. И неприметно летом.

[Лорел Этьен]

Очки мешались. Сколь не любил Себастьян этот предмет своего туалета, сколь не считал его незаменимым, но в данной конкретной ситуации очки раздражали и их пришлось снять, при чем ухитриться сделать это между поцелуями и не отвлекаясь от процесса.
А процесс, тем временем, увлекал все больше и больше, юноша не помнил, как оказался сидящим на коленях Дорна, когда его руки зарылись в черные пряди на затылке зеленоглазого, когда похититель оторвался от его губ, чтоб что-то сказать, а потом переместил внимание на шею Себастьяна, заставляя того судорожно вздохнуть - Дорн, очевидно, был удачливым, поэтому с первого раза попал в самую чувствительную точку… Еще он продолжал что-то говорить, говорить, надо было на этом сосредоточится, но как-то совершенно не получалось.
Себастьян вертел пальцах очки, с рассеянной нежностью, скользя пальцами по лицу Дорна и больше вслушиваясь в звучание голоса, но смысл сказанного до него все же дошел, хоть и с опозданием. И когда это случилось, юноша понял, что нет, не судьба. По крайней мере не сегодня.
Он нехотя отодвинулся и поднялся на ноги.
- Бывал, - Себастьян откинулся назад, опершись ладонью о стол за своей спиной. - Мне было лет шесть, не больше, и я ездил с мамой, у нее там были двухнедельные съемки. Правда, я почти ничего не помню, - юноша чуть смущенно улыбнулся. - Помню, играл с тамошними мальчишками и мне было весело. А сам город… Наверное, я был маленьким, чтоб обращать внимание.
Не то чтобы Себастьян не помнил Севильи и не то чтобы он хотел лгать Дорну сейчас, когда их странные, хрупкие отношения только-только начинали принимать вид, собственно, отношений… Нет. Просто говорить сейчас стоило не об этом, если обед, несмотря на все усилия юноши все равно приобретал характер делового.
- Дорн, - Себастьян вновь нацепил на нос очки и протянул к похитителю руку ладонью вверх, - Дай мне телефон, пожалуйста, - юноша чуть улыбнулся и склонил голову набок. - Не волнуйся, я вовсе не собираюсь от тебя убегать. Просто сделаю так, чтоб нам не мешали, хорошо?
Получив требуемое, Себастьян немного полюбовался на экран мобильного, затем едва слышно вздохнул и набрал номер. Потом поднес трубку к уху и дождался прозвучавшего чего секунду нетерпеливо-нервного: «Слушаю».
- Здравствуй, папа, - тон юноши был легок и беззаботен, а вот выражение лица - не очень. Выглядело так, словно у Себастьяна резко заныл зуб или даже все сразу. - У тебя невеселый голос. Что-то случилось?
- Себастьян?.. - голос Роберта Леонгарда осип, можно было предположить, что он или простыл, или слишком волнуется. - Слава Богу! Где ты? С тобой все в порядке? Ничего… не случилось?..
Юноша перевел взгляд на Дорна, невесело улыбнулся ему - мол, радуйся, ты такой догадливый, раскусил меня - и заставил себя сосредоточится на разговоре. Было что-то неправильное в интонации отца. Даже если учесть, что Себастьян исчез из своей комнаты, времени прошло не так уж много, а излишней заботой о своем сыне Роберт Леонгард никогда не отличался. Почему же он сейчас так нервничает? Может, случилось что-то еще?
- Нет, - в голосе Себастьяна проскользнуло легкое удивление. - Со мной все хорошо. А в чем дело?.. Я хотел предупредить, что, наверное, не приду сегодня к ужину, скажешь Мадлен, хорошо?
- Стой! Подожди, какой ужин?! Немедленно говори, где ты сейчас, я сам за тобой приеду. Ты один? С кем ты?
- Бинго! - юноша рассмеялся, мысленно благодаря маму за то, что она актриса и за то, что притворятся и играть он умеет с малых лет. - Папа, у меня романтическое свидание ради которого я вылез ночью из окна, чуть не сломав себе шею. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе все испортить?
- Я спросил тебя - с кем ты?! У тебя дыра в оконном стекле, а на кровати нет одеяла. Тебя уже четыре часа ищут!
- А я спросил тебя - что случилось? - парировал Себастьян, задумчиво уставившись на Дорна. - Учитывая, что я редко просыпаюсь раньше одиннадцати, что ты забыл в моей комнате четыре часа назад?
Нехорошее предчувствие камнем легло на грудь и никаким попыткам отбросить его не поддавалось.
- Я беспокоился, - в голосе Роберта скользнула нотка неуверенности. - Кто то пробрался в дом ночью, следов почти не осталось, но…
- Что то украли?
- Да! Тебя!
- Меня не крали, - фыркнул Себастьян. - Я ушел сам. Знаешь, романтично положить девушке букет под дверь. Думал, вернусь утром, но девушка оценила цветы раньше, чем я думал, поэтому я сейчас очень, очень занят, папа. Кроме того, тебе не приходило в голову, что меня красть не имеет смысла, я же не прекрасная принцесса Валентина?
Это был пробный камень. Себастьян сам еще плохо представлял, чего хочет, заводя этот разговор, однако прежде чем ответить отец замешкался, в трубке раздался судорожный вздох, а нота неуверенности в голосе Роберта окрепла.
- При чем здесь Валентина? Я испугался за тебя, ты мой сын и наследник, в конце концов!
Внутри все похолодело. Себастьян покрепче схватился рукой за край стола, пальцы сжали телефонную трубку так, что костяшки побелели. Однако, голос… Наверное, стоило задуматься о том, чтоб если не играть на сцене, то, хотя бы, выступать на радио.
- Тебе не нужно беспокоится, папа, - произнес юноша с благодарной нежностью, способной растопить даже самое холодное сердце. - Я… счастлив, что ты волнуешься обо мне. Я вернусь вечером, тогда и поговорим, хорошо? Просто сделай так, чтоб меня больше не искали, играть в шпиона - забавно, но утомительно.
- Хорошо, - судя по тону, Роберт успокоился. - Возвращайся скорее. Можешь привести свою девушку. Я сообщу в полицию, что ты нашелся.
После того, как экран погас, Себастьян еще с минуту смотрел на него. Глаза у него были бессмысленные, а от щек отлила кровь, делая юношу похожим на призрак. Затем, блондин сглотнул, повернул голову и посмотрел на зеленоглазого.
- Эй, Дорн… - Себастьян провел ладонью по шее, словно ему трудно было дышать. - Тебе действительно нужно украсть Валентину? Ты можешь обойтись без этого?

[Лорел Этьен]

Если этот обед все-таки можно было классифицировать как свидание, то наверняка это было самым странным свиданием в жизни цыгана. Почему-то все это больше напоминало сон, да и он сам словно со стороны наблюдал за происходящим в уютном кабинете. Нуартье все еще отдавал себе отчет, однако чем дальше, тем меньше ему этого хотелось. К снятым Себастьяном очкам Дорн не отказался бы присовокупить и что-нибудь более существенное… Ему было, пожалуй, даже слишком хорошо, на столько, что наемник потерял не только осторожность, но и голову.
Выпускать Себастьяна из объятий не хотелось, однако, выбора у него не было. В первое мгновение на лице цыгана отразилась едва ли не детская обида и непонимание.
- На кухню решил звякнуть, что б официант не торопился?- ухмыльнулся Нуртье, протягивая телефон.
«Не мог вспомнить про своего папашу чуть позже? Например, завтра утром.»
Досаду наемника нисколько не смягчил тот факт, что его предположение оказалось верным, напротив это только еще больше усложняло ситуацию. И чем больше он слушал, а точнее смотрел на выражение лица Себастьян, становящееся с каждой секундой все мрачнее , тем меньше ему нравилась собственная прозорливость. Наемник посмотрел на часы: 12:30. Значит, хватиться пленника могли не более полутрачасов назад. Так-так… Цыган нахмурился. В совпадения он не верил. Возможно, по этому до сих пор был жив. Но как все это соотносится?.. Похить он Валентину, передача состоялась бы ровно четыре часа назад, а он сам сидел бы уже в самолете.
- Умеешь же ты все испортить, блондин.- негромко заметил Нуартье.
Похоже, наследнику мистера Леонгарда все это нравилось не больше, чем ему самому. Слишком уж походило на подставу. Понять бы еще кем и кого? Версии ждать себя не заставили, появившись в таком количестве, что на их разбор понадобилось бы гораздо больше времени, чем те несколько секунд за которые Себастьян закончил разговор.
Дорн молча смотрел на бледного как мел Себастьяна. Невозможно было понять, услышал он вопрос или нет.
Тяжелую паузу прервал официант, чинно разложив приборы, а затем и заказанные блюда. Только когда он удалился, пожелав приятного аппетита (который у Дорна уже пропал), цыган наконец заговорил.
- Что случилось, Себастьян?- ответили он вопросом на вопрос, не сводя взгляда с собеседника. – В актерском мастерстве тебе не откажешь, но в таком виде тебя не возьмут даже на роль тени отца Гамлета. – цыган, как зверь чувствовал опасность, понимал, что оказался в ловушке, что гуляет по самому краю, что встал поперек чьей-то очень серьезной игры. И это заставляло сердце биться быстрее. Не от страха, а от предвкушения того сладкого, смертельно опасного риска, без которого жизнь становилась скучной и теряла свой смысл.
Теперь цыгану уже было не достаточно просто выполнить свою работу и получив за нее деньги исчезнуть. О, нет, теперь он хотел знать, во что втянут, ведь у него появился свой интерес в этом деле. Бледный как полотно, голубоглазый интерес.
- Тебе не кажется, что ради вашей же с Валентиной безопасности, лучше нам во всем этом разобраться…- задумчиво произнес Нуартье.- - Четыре часа назад я должен был обменять Валентину. А говорил ты только что по тому самому телефону, номер которого известен заказчикам. - Дорн смотрел как-будто мимо собеседника, в никуда, мыли в слух, пространные рассуждения из которых, возможно, что-то последует.

[Лорел Этьен]

Телефон беззвучно лег на покрытую скатертью столешницу, хотя больше всего Себастьяну хотелось как следует размахнуться и швырнуть доставляющую проблемы трубку в стену, чтоб ее расколошматило на множество кусочков. Однако, необходимо было взять себя в руки и успокоится. Как-нибудь.
Юноша взглянул на Дорна, который всем своим видом демонстрировал готовность разговаривать серьезно и только о деле и испытал острое желание взять его за руку, хотя прекрасно осознавал, что вопрос: «Что случилось?» был задан, не как демонстрация заботы о нем. Себастьян даже потянулся, чтоб накрыть ладонью лежащую на подлокотнике кресла руку похитителя, но передумал, отворачиваясь и вернувшись на свое место.
Блюда французской кухни, как, скорее всего, и любой другой, не вызывали у Себастьяна и тольки аппетита, поэтому, безучастно поковыряв спаржу вилкой, он оставил ее в покое, вместо этого выпив бокал вина. Только тогда он вновь посмотрел на Дорна.
- Что ты хочешь услышать? - юноша устало прикрыл глаза и коснулся пальцами виска, словно у него разболелась голова. - Что мой отец - редкая скотина? Давно не новость. Правда, я не предполагал, что и отец Валентины такой же, пусть это один и тот же человек… Не дашь мне закурить?..
Взяв сигарету, Себастьян медленно провел ладонью по лицу, словно стирая с нее грязь, которая, как ему казалось, налипла во время разговора с отцом, и только потом закурил, медленно вдыхая дым слишком крепкого для себя табака.
- Первое, что я услышал от сопровождающих меня людей отца, когда я впервые прилетел в Лондон, чтоб увидеться с ним: «Мы едем в диагностический центр, мистер Карре, Вам необходимо сделать тест на ДНК, все уже готово». Этот человек разом оскорбил и меня, и мою мать, даже не появившись рядом, - юноша на мгновенье сомкнул дрожащие ресницы и опустил руку, чтоб стряхнуть пепел. - После того, как отцовство было установлено, очевидно, к нашему обоюдному сожалению, отец решил, что ему стоит снизойти на меня. Я учился в Англии шесть лет, однако видел я этого человека после того раза всего трижды. Когда я свалился с острейшим воспалением легких, мне прислали врачей, однако сам господин Леонгард так и не явился. Имидж, знаешь ли. Красавица-жена, милая дочь - примерная семья. Сын от первого скандального брака вовсе не вписывался в идиллию.
Себастьян негромко хмыкнул и раздавил недокуренную сигарету в пепельнице. Бледность медленно сошла с его лица и холодный ком, застывший в груди, начал медленно таять.
- Я говорю это, не чтобы пожаловаться, - юноша рассмеялся, сделав небольшой глоток вина. - Я никогда не бываю одинок, а отцовская любовь - не то, чего мне всегда не хватало. Просто чуть больше месяца назад, Леонгард неожиданно приехал за мной в Оксфорд и забрал в Лондон, где познакомил со своей… то есть, теперь - и моей тоже… семьей. И мы поехали в это нелепое путешествие… думаю, ты в курсе. И он все время ведет себя… - Себастьян поморщился, пощелкал пальцами в воздухе, словно пытаясь найти забытое слово. - Вообщем, нетипично для себя он себя ведет. Забота обо мне никогда не была его хобби, повышенная внимательность - и подавно. То, что он собирается официально признать мое существование, я понимаю, хотя мне, право же, отлично жилось и без этого. Однако, только что…
Себастьян постучал согнутым пальцем по корпусу телефона и взглянул прямо на Дорна, словно ища ответ на мучавший его вопрос где то в его глазах.
- Трястись надо мной, только из-за того, что в дом проник вор - не в его духе. Трястись надо мной вообще не в его духе, но оставим это. Еще меня удивляет, что Валентина вдруг отказывается «не при чем», хотя она, обычно, всегда «при чем». Но больше всего мне понравилась фраза «Ты мой сын и наследник», - юноша усмехнулся и подался вперед, опираясь грудью о край стола. - Может потребуешь выкуп? Теперь моя ценность, как заложника возрастает, раз уж я вдруг оказываюсь наследником министра, а?..
Себастьян рассмеялся, но смех резко оборвался, словно отключили электричество и экран телевизора, только что полный красок, вдруг погас. Тонкие пальцы выбили нервную дробь по скатерти.
- Ты знаешь, мне не нравится эта идея, мне не нравятся все идеи, так или иначе связанные с моим отцом, но… Дорн, ты точно знаешь, кто заказал тебе украсть Валентину?..
Себастьян хотел сказать что то еще, но тут мобильник завибрировал, угрожая сползти со скатерти. Юноша сцепил руки в замок и опустил голову.
- Мне не следовало ему звонить, - Себастьян запнулся и понизил голос почти до шепота. - Прости…

[Лорел Этьен]

Осторожней в желаниях, иначе, они могут сбыться. Наемник хотел видеть своего небоглазого пленника в смятении и вот пожалуйста, любуйся сколько душе угодно. Вот только неугомонной цыганской душе это враз стало не угодно.
Он подвинулся к столу внимательно слушая откровения Себастьяна. Нет, ему не было жаль блондина, но он понимал его чувства. Хотя, юноше и его матери повезло, что Леонгард предпочел забыть о них. Уж лучше вовсе не иметь отца, чем иметь такого.
- Ну, и мразь… - процедил Дорн после долгого молчания.
Телефон зазвонил словно в подтверждение его слов. Оперативно. И четверти часа после звонка Леонгарду не прошло. На тонких губах наемника появилась острая, не сулящая ничего хорошего ухмылка. Он умел быстро просчитывать ситуацию и принимать решения.
- Двадцатьтри тридцать, трасса А-80, опушка леса. – отчеканил Дорн, не давая собеседнику произнести ни слова, и не дожидаясь ответа нажал кнопку сброса, а потом и вовсе выключил телефон.
Расчет был простой, за те несколько секунд, что наемник был на связи, запеленговать их бы все равно не успели. Так, что выбора у господина заказчика, точнее его представителей не было.
Дорн знал что делать. Был уверен в своем решении и осознавал степень риска своей дерзкой затеи, больше похожей на безумие. Но именно по этому обреченной на успех. В конце концов, максимум, что ему грозит это несколько грамм свинца. Так, разве ж это повод останавливаться ?
Нуартье вновь поднял глаза на Себастьяна, потянувшись через разделявший их стол, что бы мягко коснуться руки блондина.
- По счастью твой отец не только подонок, но и топографический кретин, не разбирающийся в плане собственного дома. Это его и сгубило.- должно быть, в переводе на нормальный язык это могло означать « все будет хорошо». Дорн положил ладонь поверх сцепленных рук Себастьяна, зеленые глаза хитро сощурились, совсем уж напомнив кошачьи.- Никогда больше не извиняйся. Тебе не идет.- насмешливо вернул он старый должок.
Все складывалось один к одному, не понять к чему клонит блондин было невозможно. Но идея о похищении дочери заказанное ее же отцом вызывала брезгливое отвращение. Нуартье поджал губы переведя задумчивый взгляд с экс-пленного на бокал вина.
- Ты боишься крови? – внезапно, резко спросил он.-- Чужой- добавил Нуартье уже более сдержано и осторожно.

[Лорел Этьен]

О том, что значили произнесенные Дорном время и координаты Себастьян спрашивать не стал. Иногда это и не нужно - спрашивать. И не потому, что тебе не ответят и не потому, что ты все знаешь и сам, вовсе нет. Чувство, что дает полностью понять и принять любое решение другого человека называется доверием. Похоже пора узнать, что это такое. Юноша обнял пальцами ладонь Дорна и прижался к ней щекой.
- У тебя теплые руки, - Себастьян улыбнулся, негромко хмыкнул, а затем начал смеяться. Этот смех не был нервным или наигранным, напротив. Юноша смеялся легко и счастливо, чувствуя, как постепенно из его тела выходит горький яд, копившийся весь этот месяц, пока он находился в обществе отца. До этого момента Себастьян даже не представлял насколько угнетающе этот человек действует на него. - Действительно, очень теплые.
Наверное, доверять человеку, который похитил тебя и угрожал убить не очень то разумно, но о разумности собственных действий Себастьян переживал меньше всего. Сегодняшний день вообще нельзя было отнести к хоть сколько-нибудь разумным и совершенно неважно, что тому было причиной, экспресс-версия стокгольмского синдрома или же вывернутая наизнанку система ценностей юноши. Результат был один и очень конкретный. До этого Себастьян не пробовал влюбляться в преступника и убийцу и даже не считал это романтичным, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Правда, Дорну об этом он рассказывать не собирался.
- Хорошо, - юноша попытался сделать серьезное лицо, но счастливая улыбка все равно заставляла губы подрагивать. - Я больше не буду.
Учат ли киллером «держать лицо»? Если судить по фильмам и книгам - должны учить, но Дорн подобного умения не демонстрировал. Его эмоции были открытой книгой и Себастьяну хотелось верить, что так было не из-за непрофессионализма похитителя, а из-за того, кто тот хоть немного доверял своему пленнику.
- Ты не должен так переживать, - юноша встал и обошел стол, остановившись у кресла Дорна и кладя руку ему на плечо. - Мне кажется, ты думаешь не о том. Не знаю, в курсе ты или нет… - Себастьян ненадолго замолчал, подбирая слова. - Отец, он… Вообщем, сейчас в правительстве во всю обсуждается вопрос о том, что участились случаи похищения людей. Как обычно, много шуму, мало действий, я не очень вникал в вопрос, просто Мадлен мне рассказывала, что отец выступает очень агрессивно-настроенным по этому вопросу. Я подумал…
Себастьян каснулся ладонью щеки Дорна и убрал за ухо прядь темных волос.
- Я бы не хотел, чтоб из-за него ты оказался в опасности, - юноша задумался, а затем негромко рассмеялся. - И нет, я не боюсь крови. Только мертвецов. Ходячих. Знаешь, с топорами в голове. И утопленников, утопленники выглядят просто отвратительно.
Себастьяну хотелось сказать «Помоги мне». Ему хотелось сказать «Я не хочу больше видеть его, возвращаться к нему, находится в этом городе». Но он решил, что этого говорить тоже не строит.

[Лорел Этьен]

За время сегодняшнего обеда Дорн узнал о себе две новости: он ненавидел политику и Роберта Леонгарда. При чем Леонгарда, значительно больше. Следовало признать, но только перед самим собой и лишь для того что бы тут же приказать себе больше не думать об этом, что ненависть к господину министру была вызвана вовсе не тем, что мистер Леонгард решил подставить киллера ( что было очевидно из слов его сына), а тем сколько горечи было в глазах Себастьяна после разговора с отцом. Хотя, врядли этот человек имел право так называться.
- Черт бы тебя побрал, блондин, похоже, ты спас мне жизнь. По крайней мере продлил ее на четыре, весьма приятных часа.- цыган улыбнулся, наклонив голову набок что бы прижаться щекой к руке Себастьяна.
Не смотря на флер хрупкости и беззащитности вкупе с легкомысленностью, голубоглазый все же не производил впечатление наивности. До этой минуты. Теперь же смеяться пришла очередь Дорна. Долго, весело, искренне. Так, что на глазах выступили слезы, пришлось смахнуть их и попытаться взять себя в руки. « Не хочу, что бы из-за него ты оказался в опасности…» Цыган снова подавился смехом. Он уже сутки, как в…. опасности, хотя, сюда больше подходит менее пристойное слово. И именно из-за треклятого Леонгарда с его политическими интригами и использованием собственной дочери в виде разменной монеты. А с ней и одного глупого наемника, которому был приготовлен билет на тот свет при передачи заложника и всемирная слава, первой жертвы борьбы мистера Леонгарда с киднэпингом. Его, поди, еще и в рыцарское достоинство за такие подвиги произвели бы.
- Может ты еще боишься темноты и по этому не можешь заснуть без своего любимого мишки?- белозубо улыбнулся наемник все еще прогоняя остатки смеха.- Ладно, так и быть живых покойников не будет, только мертвые и исключительно с пулями в головах, никаких топоров. Обещаю. – Нуартье говорил легко, с улыбкой, будто шутил. Или действительно шутил? Ему чудовищно не хотелось втягивать в это Себастьяна. Не должен был голубоглазый замараться этой грязью. – Но, на всякий случай могу ради твоего спокойствия прихватить парочку осиновых колов. – наемник встал, качнувшись с пятки на носок чмокнул блондина в нос.
- Знал бы я, что так будет, остался бы в постели.- цыган повернулся к столу, сделав глоток вина - Политические интриги лучше усваиваются в сонном состоянии.
Дорн старался избегать разговора о предстоящей ночи. Понимал, что это необходима, что без помощи Себастьяна ему не справиться… Но медлил. Не желал лишний раз упоминать Леонгарда, как если бы это причиняло синеглазому боль.
- Как на счет того, что бы отложить кино до лучших времен, заменив его прогулкой по парку? Мороденное, атрационы… – предложил Нуартье все с той же беззаботностью. Впрочем, она была вполне искренней, Дорн собирался совместить приятное с полезным.- тир… Хочу посмотреть какой из тебя художник.

[Лорел Этьен]

У отца всегда было необыкновенная способность выбивать Себастьяна из колеи. Нет, не то чтобы юноша считал себя образцом самообладания, однако лишь один человек вызывал в нем этот неповторимый коктейль из бессильного гнева, горечи и отчаянного страха перед тем, что не понимаешь. Для Себастьяна Роберт Леонгард был почти инопланетянином, но этот инопланетянин являлся родным его отцом и невольно, на самом краю сознания, все равно каждый раз поднимало голову сомнение. А я? Как же я? Я что… тоже? Инопланетянин, да…
Связь между отцом и сыном была хлипка и тонка, большую часть жизни Себастьяна, она тяготила их обоих, но сил порвать ее… Юноша не знал, понимает ли это Дорн. Судя по всему - нет, не понимает. Что бы ни было в его семье, если таковая имелась, ситуация там отличалась от той? в которой оказался Себастьян. А объяснить юноша не мог. Не мог и все. Обычное красноречие изменило ему и он просто не подобрать нужных слов, чтоб объяснить… если, Дорну, конечно, вообще интересно.
Поэтому лучше всего было просто не поднимать эту тему, как благоразумно поступил зеленоглазый, за что Себастьян был ему благодарен и выразил свою благодарность лучшим способом, который знал - наклонился и легко коснулся губами губ Дорна.
- Мне нравятся коалы, - сообщил юноша похитителю. И рассмеявшись, добавил. - Но спать с ними я бы не стал. К их милой мордашке прилагается комплект из слишком внушительных когтей. А насчет постели очень, очень хорошая идея. Просто гениальная.
Себастьян вспомнил, кто именно сбежал из постели нынче утром и наградил Дорна насмешливым взглядом.
- Как жаль, что она устарела как минимум на пару часов.
Злить и провоцировать зеленоглазого было столь изысканным удовольствием, что его, как и любое изысканное удовольствие следовало совместить с бокалом хорошего вина. Ближе всего стоял бокал Дорна.
- Последний раз я был в парке аттракционов… ммм… кажется, лет двенадцать назад, - Себастьян задумчиво сделал глоток вина и улыбнулся. - Пожалуй, я не против вспомнить детство. Мы идем прямо сейчас?



Возможно, идея носиться по городу в компании человека, которого еще час назад разыскивала вся королевская конница и вся королевская рать, точнее полиция и спецслужбы, была из серии мягко говоря не самых разумных. Но не нарушать же в самом деле традицию, совершать сегодня поступки исключительно противоречащие здравому смыслу. Конечно, для того что бы проверить стрелковые качества Себастьяна можно было поехать в нормальный тир, где и оружие приличное и расстояние до мишеней заслуживает уважения и ходят туда в основном не любители… Последний пункт был решающим. Странную пару непременно запомнили бы, у господ из тира, зрительная память не хуже чем у художников. А через парк за день проходят сотни людей, так что вероятность того что их запомнят, минимальна. А то что расстояние до мишеней детское, с лихвой компенсируется тем, что парковые шарлатаны почти всегда сбивают прицел на винтовках, так что еще не известно где легче стрелять. В общем долго искать оправдания себе не пришлось. И даже признаваться в том, что проверка, проверкой, но в парке и других развлечений полно.
Остановившись на парковке Дорн несколько секунд размышлял над тем стоит ли брать с собой пистолет, в конце концов резонно заключил, что Себастьяна пугать им все равно бессмысленно, а так он совершенно бесполезен, выпадет еще где-нибудь на американских горках, то-то картина будет.
Неожиданно для самого себя, цыган решил прикинуть в который раз за сегодня меняется статус его спутника. Элементарная математика оказалась непосильной для него задачей. На третьей по счету метаморфозе он застопорился. Из пленника, в соучастника, из соучастника в… Вот тут-то Нуартье проклял все на свете и Себастьяна в первую очередь. Помянул всех его родственников по седьмое колено включительно, указывая при этом на самые экзотичные пути их появления на свет. И только потом справился наконец с простейшим математическим действием, смог прибавить следующий статус к уже имеющимся двум. Пришлось признать факт влюбленность. Правда, чортос два об этом узнает еще кто-то. Дальше стало легче. Следующий статус- напарник. Неплохой карьерный рост. Интересно, что дальше? Уж, не преследователь ли? Хотя, какая разница, что будет потом!
- Зануда ты, Карре. Ни с коалами не спал, в парке уже лет десять не был, одно слово – за-ну-да.- насмешливо высказался наемник, выйдя из машины.
При виде возвышающихся впереди громад аттракционов перемигивающихся множеством лампочек, завлекающих пестрыми картинами и стремящихся заглушить своей музыкой музыку соседа, лицо цыгана превратилось в мордашку ребенка попавшего в пряничную страну. Нуартье счастливо зажмурился.
- Мертвецов с топорами в голове боишься, значит…- в полголоса протянул он, растягивая губы в улыбке, а потом резко схватил Себастьяна за руку, увлекая за собой. – Тир от нас никуда не убежит. – скорее себе, чем комубы-то ни было еще сказал он и зашагал быстрее.- Главное что бы не убежал кое-кто другой.- хихикнул он.
Вскоре направление движения Дорна стало вполне понятным. Прямо по курсу возвышалось большое никак не меньше чем в пять этажей здание со стен которого свисали повешенные, у входа громоздились черепа, а из окон то и дело доносился вой, рев и стоны. В отличие от остальных аттракционов этот имел «естественное» происхождение, судя по всему дом был построен еще в 19-м веке и раньше служил то ли какой-то мануфактурой, то ли просто складским помещением, каким-то чудом он не был разрушен и вот теперь вокруг него разросся парк, а сам он стал едва ли не его главной достопримечательностью.
Приземистый вход приветствовал немногочисленных в этот час посетителей «очаровательной» вывеской «Dungeon».
- Очень символично.- усмехнулся Дорн. – Это будет очень познавательная экскурсия. Узнаем, что нас ждет, если нас поймают. – жизнерадостности тона наемника позавидовал бы самый отпетый оптимист.

[Лорел Этьен]

Наверное, это все было неправильно. Когда тебя похищают - ты должен испугаться и попытаться или сбежать, или дождаться когда тебя выкупят. Когда тебе угрожают пистолетом - нужно снова испугаться и не делать резких движений, и уж тем более, не провоцировать обладателя оружия, особенно после того, как убедился что он профессиональный наемник и вообще вспыльчивый. Ты не должен злить своего похитителя, только потому что у него необыкновенно красивые глаза, а когда он злиться их цвет становится и вовсе потрясающим. Ты не должен висеть на нем, целоваться с ним в душе, улыбаться ему, готовить обед, спать в обнимку и оказывать ему недвусмысленные знаки внимания.
Теоретически.
Теория без практики мертва - размышлял Себастьян, с улыбкой разглядывая Дорна, который обзывал его занудой и мечтательно глядел на парк аттракционов. Наверное, Дорн тоже был неправильный, но этого правила поведения похищенного не предусматривали, а что говорил по этому поводу кодекс похитителей, юноша не знал. Но наверняка тоже что-то неприятное. Правила - они всегда такие…
- Сам зануда, - Себастьян для порядка стукнул Дорна по плечу. - Скажи еще, что ты сам с коалами спал. Может сразу с гризли? Извращенец!
Дорн был презабавный - словно младше стал. Юноше хотелось думать, что это его заслуга в той легкости, которая появилась в зеленоглазом похитителе сейчас и которой не было еще утром. Себастьян не понимал, куда его ведут, но охотно пошел бы покорять Эверест, если бы Дорн держал его за руку и улыбался - вот как сейчас.
- Тебе говорили, что ты странный?.. А?.. Что?.. Туда?! - увидев, куда, собственно, похититель его тащит, юноша попытался воспротивится движению и вырвать руку, в итоге споткнувшись, налетев на Дорна и едва не упав вместе с ним. На лице его было написано выражение настоящего ужаса. - Ты с ума сошел?! Я туда не пойду!
Темнота, кровища, мертвецы, завывания - одного взгляда на аттракцион было достаточно, чтоб понять, что все это имелось там и даже в избытке. Себастьян сложил руки на груди, встал в гордую позу и непреклонно заявил.
- Не пойду и не заставишь! Я разгадал твой план, коварный похититель! Ты собираешься затащить меня туда и убить, чтоб не пришлось думать, как труп спрятать! Не-пой-ду!

[Лорел Этьен]

Ах, сколько торжества, сколько не скрываемой радости было в белозубой улыбке цыгана! Впервые за сутки, хоть что-то пошло по плану. Себастьян впервые поступил логично и ожидаемо. Нуартье мысленно поздравил себя с нем, что мир сошел с ума, все-таки не окончательно, толика здравого смысла в нем еще есть.
Он просто не мог не вознаградить блондина за то удовольствие которое он вольно или не вольно , но обязательно доставит наемнику.
Дорн сделал шаг вперед, положив руку на плечо Себастьяну, коротко поцеловал его, что так же было еще и отвлекающим маневром и не давая «жертве» опомнится перекинул юношу через плечо.
- Не пойдешь и не надо, мы предоставляем так же услуги по вносу и выносу тела клиента.- жизнерадостно объявил наемник. –Сервис работает на высшем уровне, все для клиента. – удерживая на плече блондина Дорн продолжил победное шествие к заветному дому. Идти с такой ношей оказалось не легко, мешали во-первых рост, во-вторых вес, но и отпускать Себастьяна он не собирался. – И не ори так. Да, собрался тебя там прикончить, но остальным, зачем знать о наших с тобой планах? – спокойной произнес цыган тоном старшего брата наставляющего несмышленыша на путь истинный. – Говорят, здесь в начале века был веселый дом. Азартные игры, девочки, все как положено. Заправляла этим очаровательным гнездом разврата уже не молодая дама. – теперь голос стал тоном сказочника.- То ли в силу дурного характера. То ли по иным причинам, но с должниками она обходилась круто, лишая их всего. – маневрировать в толпе с блондинистым грузом было удовольствием весьма сомнительным. Но Нуартье твердо намерился переупрямить и толпу, и Себастьяна и себя самого. – А закончилась эта поучительная история тем. Что один из проигравшихся прикончил старуху и замуровал ее тело в стену, как раз в это время строившейся пристройки. – душераздирающий триллер наемник сочинял, разумеется, на ходу, но по видимому был столь убедителен, что к ним начали прислушиваться и многие намеренно держались к странной парочке поближе. – Говорят, - продолжил он, -что тело бабки до сих пор где-то там, а дух ее и по сей день бродит по дому. – Дорн попытался изловчится и повернуть голову так, что бы видеть лицо юноши. Однако, маневр оказался не удачным в это время его кто-то толкнул и цыган с трудом удержался на ногах и удержал на себе «клиента». К счастью окончание триллера Нуартье досказывал уже в двух шагах от входа и переодетый в мумию билетер, наверняка мотал на ус, новую рекламу их заведения. – Так вот, лично мне старушку жалко. Так, что ты составишь ей компанию. А то шум, крики, посетители – хамы- последнее было произнесено с чувством в сторону того типа, что торопился вперед них и чуть не стал причиной катастрофы. – И ни одной родной души. Только подумай, как ей тяжело! А так, твой труп станет одним из местных экспонатов, а чуть позже станешь и призраком.- ободряюще улыбнулся он и посмотрел на «мумию», - Билеты в кармане. Простите, не могу дать сам, не могли бы вы…- «мумия» могла. Она понимающе промычала нечто и запустила забинотованную руку в струпьях в карман извлекая от туда, вместо не существующих билетов наличные. – Нуартье улыбнулся. – Все верно. Большое спасибо. – и не дожидаясь согласия или возражений шагнул в темноту.
- Ну и тяжелый ты!- поморщился он растирая затекшее плечо, когда поставил наконец Себастьяна на пол.- Точно, если убивать тебя, то оставлять труп на месте, никуда не таская. – ворчал киллер.- Ну, что ты так смотришь? Пошли искать место. – Дорн попытался взять блондина за руку, что бы потянуть дальше, но впереди мелькнула спина торопливого типа. – Эй! – окликнул его цыган.
Мужчина обернулся. Наемник подошел к нему и быстро, без замаха, но тем не менее сильно ударил его кулаком в живот.
- Cука! – прохрипел он. – Ты мне еще заплатишь…
- Общество замогильного милосердия выплатит Вам страховку в полном объеме. – насмешливо произнес Нуартье и снова потянул Себастьяна. – Пойдем. – наемнику было легко и весело, как не бывало уже давно. Он делал не то, что считал нужным, а то что хотелось.

[Лорел Этьен]

Благородный рыцарь, спасший принцессу из башни, конечно, имеет право на поцелуй нежной ручки и перенос дамы своего сердца из точки А в точку В, романтично взяв ее на руки - это всем известно. Неблагородный злодей, стащивший уже упомянутую принцессу из башни, в отличии от рыцаря, имеет право не только на поцелуй ручки, но и на поцелуй вообще, и так же на перенос благородно упавшей в обморок девы, опять же взяв ее на руки. Но ни один канонический персонаж не станет издеваться над принцессой, закинув ее на плечо, как куль с мукой - сердца маленьких девочек, читающих истории про принцесс, этого не вынесут.
Себастьян Карре вовсе не горел желанием ощутить себя принцессой, ни спасенной рыцарем, ни похищенной злодеем - никакой! Несмотря на всю свою женственность и что бы по этому поводу не думал Дорн, женщиной Себастьян себя не ощущал, призыва накрасить губы или надеть платье, никогда не испытывал и не хотел чтоб его носили на руках, когда он вполне способен передвигаться самостоятельно. А уж тем более он бы не в восторге, когда коварный похититель закинул его на плечо и стал пробираться через толпу.
Нет, конечно же, можно было начать вырываться, и вероятность положительного исхода такой тактики была немаленькая… вот только вероятность встретиться с землей, да еще головой вниз была еще, учитывая, что Дорн и так его чуть не уронил. А возмущаться просто так, не предпринимая попыток к освобождению, Себастьян посчитал просто глупым.
- Сказочник, - фыркнул юноша, постукивая пальцами по спине похитителя и то и дело поправляя норовящие упасть очки. - Может тебе попробовать себя в качестве сценариста? Очаровательные фильмы ужасов получились бы.
Если Дорн рассчитывал напугать Себастьяна, со сказкой ему следовало подождать, пока ноги его несчастной жертвы не коснуться земли - в висячем состоянии, судьбой бедной старушки юноша не заинтересовался. Его куда больше беспокоил тот факт, что зеленоглазый его чуть не уронил.
- Когда в следующий раз решишь поиграть в грубого северного варвара не забудь сперва обзавестись драккаром, - ехидно посоветовал юноша на жалобу о том, что похищенный, де, тяжелый, поправляя волосы и с интересом наблюдая, за актом возмездия со стороны Дорна. - И рогатым шлемом. Если окружающие сразу поймут, что с ты не от мира сего, это будет гораздо гуманнее. Для окружающих.
Изнутри Дом ужаса уже впечатлял - голые камни, свисающая паутина… Где-то впереди, судя по звуку кого-то ели и этот кто то в процессе был еще жив. Себастьян передернул плечами, но доставлять наглому похитителю удовольствие, дрожа от страха не пожелал. По крайней мере до тех пор, пока не случится что-то действительно страшное.
- Между прочим, призраки часто следуют за своими убийцами, не давая им спать по ночам. Знаешь, - юноша подошел к Дорну сзади, разминая его плечи, - вообще то я планировал не давать тебе спать немного другим способом, - Себастьян потерся щекой о плечо Дорна и с деланным сожалением вздохнул. - Но раз тебе больше нравится этот вариант ничего не могу поделать.
Юноша обошел похитителя и улыбнулся, вскинув кулак вверх, словно призывая Дорна к бою.
- Идем искать место моего упокоения! Надеюсь, там не будет грязно? - Себастьян еще раз покосился на паутину и сморщил нос.

[Лорел Этьен]

- Все-таки надо было тебя уронить. – Нуартье выглядел обиженным и раздосадованным, этот невыносимый блондин и не думал падать в обморок от страха.- Приведением ты еще не стал, а круглосуточным кошмаром – уже. – наемник вздохнул, - Пошли, чудовище неблагодарное. – цыган ехидно сощурился и усмехнулся, - Я мщу за твою чуть не сломанную шею, а ты мне рога наставить хочешь, не стыдно? – Дорн пошел вперед, туда где мерцал слабый желтовато-серый свет, который темноту не разгонял, а скорее сгущал добавляя ей зловещие тени.
« Специально они здесь плесень выращивают, что ли?»
Паутины было даже слишком много. Она свисала со стен по всюду, а скоро начала болтаться такими клочьями, что пройти мимо нее не зацепившись было невозможно. Наемник пошел по пути наименьшего сопротивления, он просто обрывал норовившие зацепить его лоскуты.
-Эй, как тебе вон тот гробик? – весело спросил обернувшись к Себастьяну. Гроб стоял в нескольких шагах и был занят его прошлым обитателем. Обитатель тем временем активно разлагался и вообще представлял собой мало приятное зрелище. Когда при ближайшем рассмотрении он зашевелился, Дорн с трудом сдержался от того, что б не огреть его стоящим рядом топориком.
- Фу, гадость какая, нет, здесь покоится не романтично, не эстетично и не гигиенично. - Нуартье заметно подобрел, улыбнулся и даже хотел взять потенциального призрака за руку, но за углом послышался знакомый голос и топот шагов.
- Они здесь! Не могли далеко уйти! – гнусаво вещал давешний «пострадавший»
Наемник, едва не прыснул со смеху, посмотрел на Себастьяна и зажав ему на всякий случай рот, уложил в гроб.
- Покойся с миром.- шепнул он, давясь смехом. – Только покойся тихо. – сам он попытался бочком втиснуться туда же. Получалось не очень комфортно. За то диспозиция могла поразить самое изощренное воображение. Внизу этого «гамбургера» остался давешний жилец, точнее нежилец. К счастью он оказался гелевым, по этому хорошо утрамбовался на дне, возможно устраивая блондину массаж своими попытками пошевелиться. Вторым слоем был сам Себастьян, потом кое-как примостился Дорн и наконец все это безобразие было накрыто крышкой.

[Лорел Этьен]

Надо сказать, что Себастьян Карре ненавидел множество вещей - рано просыпаться, овсяную кашу, которой его пичкали в детстве, грязь и пыль, насекомых и склизких противных мертвецов. Но за девятнадцать лет жизни, юноше впервые пришла в голову мысль ненавидеть не сами проблемы, коими являлись каша и мертвецы, а источник проблем - человека, который был так любезен, что доставил ненавидимые Себастьяном вещи прямо ему под нос. Словом, большую часть жизни, юноше как то удавалось обойтись без ненависти в прямом смысле этого слова. Но ничто не может длится вечно.
В гробу было темно и тесно, как… как в гробу! Сначала Себастьян даже не понял что происходит, когда Дорн почти нежно опрокинул его на спину и положил… куда то, зачем то зажимая рот рукой, весь ужас ситуации все еще не дошел до юноши. Наверное, так психика Себастьяна защищала себя от шока, который неминуемо должен был накрыть несчастную жертву похищения с головой и накрыл - хоть и с опозданием.
- Ты с ума сошел?! Выпусти меня немедленно! - но Дорн уже закрыл крышку, крепко удерживая Себастьяна на месте. В гробу. В кромешной темноте. С мертвецом (пусть и бутафорским - но мертвецом!!!) копошащимся где то снизу. Юноша дернулся, стараясь вырваться, откинуть эту чертову крышку, дать доступ свету и воздуху, без которых, он чувствовал, мог потерять сознание прямо сейчас. Себастьян был бы и рад, чтоб его - а точнее Дорна! - поймали и упекли за решетку, хотя бы на пару часов. Этот человек перешел все границы и юноша жаждал его если и не крови, так мук совершенно точно. К сожалению приглушенные вопли и удары о крышку и охрана, и очередной пострадавший от рук похитителя-убийцы-хулигана приняли за очередной аттракцион и поспешили дальше, по запутанным - и не очень запутанным - коридорам Дома Ужасов.
Крышка гроба со стуком отлетела, вызвав изумленные и испуганные вскрики посетителей аттракциона и оттуда восстал растрепанный блондин со съехавшими на нос очками. Впрочем «восстал» - это громко сказано. Правильнее сказать «вывалился», перегнувшись через край. Но очень резво.
- При-ду-рок! - прошипел Себастьян, обернувшись к севшему в гробу Дорну, а затем резко развернувшись, почти побежал к выходу. Ему отчаянно хотелось стукнуть зеленоглазого, накричать на него, обнять его, заставить его сказать, что нечего боятся и никогда больше не видеть.
Из Дома Ужасов юноша вылетел как метеор, на ходу поправляя очки, пальто и волосы и игнорируя изумленные взгляды посетителей. Остановился он только, оказавшись в одной из аллей. Себастьян устало упал на скамейку, сделал глубокий вдох и, закрыл лицо руками. Это же надо было так… Юноша вздохнул и понял, что не судьба им с Дорном наладить ровные отношения. Каждый раз будет случаться что то… ну вот вроде этого!

[Лорел Этьен]

С тем, что Себастьяна он не понимает и врядли когда-нибудь поймет, Дорн уже смирился. И даже удивился тому, когда это он успел стать таким покладистым? А вот Себастьян покладистостью, или точнее «укладистостью» не отличался, и никак не хотел лежать там куда его пристроил цыган. Откуда только в нем столько силы? Пытаться удержать в сжатом пространстве человека, и одновременно закрыть ему рот, к тому же лежа в крайне не удобной позе – задачка не из простых. Нуартье уже начал прикидывать, что проще, затеять драку с охраной или смыться. Но вскоре крышка гроба отлетела в сторону, явив миру воплощение праведного гнева в слегка растрепанном лице Себастьяна Карре.
Сидя в гробу Дорн обозревал изумленные лица посетителей. О, да в этот момент он абсолютно точно знал, что они думают. Двое мужчин внезапно появившихся из ходящего ходуном гроба, один невероятно зол, второй столь же невероятно доволен, могли породить лишь одну мысль. Цыган с трудом сдержал смех. Какая-то молодая мамаша спешно, закрывала сынишке глаза и уводила. Зачем закрывала глаза – не понятно. Неужто, смотреть на отвратительных монстров для психики ребенка полезней, чем на слегка растрепанного, но все-таки прилично ОДЕТОГО мужчину?
- Прости, парень, ты ему не понравился. – развел руками Нуартье, хлопнув труп по плечу ( если у этого месива вообще можно было определить где находится плечо)- Дамы и господа, благодарю за внимание, шоу окончено. – цыган лучезарно улыбнулся и встав поклонился собравшимся «зрителям».
В ответ последовали аплодисменты.
Цыган коротко хохотнул и отвесив еще один поклон напоследок, направился к выходу.

После мрака дома ужасов, дневное солнце немилостиво ударило по глазам. Дорн прикрыл глаза рукой и разглядел мелькнувшие вдалеке светлые волосы. Такие знакомые, что спутать их ни с чем было невозможно. Но бросаться вдогонку он и не подумал. Вместо этого он пошел к привлекшему его внимание пестрому киоску. От чего-то, наемник совсем не злился на блондина. Напротив, он бы абсолютно, совершенно доволен, что бы не сказать счастлив. Ему было весело, забава пришлась по вкусу. И, о да, наконец-то он увидел настоящий страх в небесных глазах. Все оказалось гораздо проще, чем он думал.
Дорн не торопился. Он купил два мороженных и только потом зашагал в том направлении, где скрылся Себастьян.
Мороженное цыган любил с детства. Искренне, преданно и беззаветно. Как можно влюбиться только один раз и на всю жизнь. Верхний шарик в вафельном стаканчике уже подтаял и Нуартье без спешки поглощал его с видимым удовольствием. Солнечный день, парк, мороженное и кислый блондин а скамейке, что еще нужно для счастья?
Себастьян сидел, закрыв лицо руками, и был на столько погружен в невеселые мысли, что приближение своего мучителя не заметил.
Дорн протянул ему второй рожок:
- Держи, пока совсем не растаяло.- легко, будто ничего и не произошло сказал наемник, садясь рядом. – Ты произвел фурор. Успех был оглушительным. Слышал бы ты аплодисменты!- живо заговорил он, радостно улыбаясь. – Так посетителей в этом Доме Ужасов еще не пугали. – Нуартье попытался заглянуть в лицо блондина и сам удивлялся той легкости, которую чувствовал. – Странный ты. Пистолет – куда страшнее. Ешь, уже, мороженное, ты сейчас весь перемажешься, а я снова буду виноват!- с этими словами Дорн, откусил кусочек хрустящей вафли, подавая пример Себастьяну.

[Лорел Этьен]

Хандрить и обижаться долго Себастьян не умел, поэтому посидев на скамейке минут пять и пожалев себя любимого столько же времени, юноша обнаружил, что ни злиться на Дорна и жалеть себя ему больше не хочется. Скучно и бесперспективно да и вообще - надоело. Так что с мороженным похититель успел как раз кстати. Юноша осторожно взял рожок, посмотрел на него, то ли сомневаясь, что это ему, то ли, что это съедобно и не отравлено, но решил рискнуть.
- Вкусно, - чуть смущенно кивнул Себастьян и внезапно расслабился. - А ты все таки гад. Запихать меня в гроб к этой мерзкой, склизкой… - юноша брезгливо передернул плечами, едва не выронил мороженное и поспешил снова заняться его поглощением, пока действительно не уронил.
Некоторое время Себастьян был тих и сосредоточен только на еде. После всех потрясений сегодняшнего дня, желудок недвусмысленно намекал, что завтрак был ну очень давно, а пообедать они так и не пообедали. Дул легкий ветерок, в аллее, куда занесло юношу было пусто и тихо, а сквозь кроны дерева, под которым находилась скамейка падал косыми лучами солнечный свет. Себастьян закрыл глаза и умиротворенно вздохнул. Почему то он даже не сомневался, что ему еще не скоро предстоит насладиться покоем.
- Когда мне было семь, рядом с нашим домом был похожий парк, - внезапно припомнил Себастьян. - Не такой большой и без аттракционов, но похожий. Мы часто гуляли там с мамой, я учился рисовать, - юноша чуть смущенно рассмеялся. - Получалось у меня неважно, но мне нравилось рисовать деревья, скамейки и голубей, а мама потом брала стопки моих рисунков к себе в театр и хвасталась тем, какой у нее талантливый сын. Так как я частенько при этом присутствовал, то мне было жутко неловко.
Себастьян доел мороженное, умудрившись не перемазаться, заложил руки за голову.
- А потом мы уехали в США, там тоже было много парков, но не таких. Красивые, ухоженные иногда даже сказочные, но мне они не нравились и рисовать там не получалось. Парка не было, Америку я так и не полюбил, как потом и Англию, а когда на каникулах вернулся в Париж, будучи уже достаточно взрослым, чтоб сделать это самостоятельно, то узнал, что жилой квартал расширили и старого парка больше нет. И дома, где мы жили, тоже больше нет - тоже старый был, едва ли на куски не разваливался, - Себастьян с улыбкой покачал головой и взглянул на Дорна. - Не знаю, почему я вдруг об этом вспомнил. Ты странно на меня действуешь.
Юноша немного помолчал и добавил, положив голову на плечо зеленоглазого:
- Ты будешь смеяться, но я даже не знал, что у меня клаустрофобия, - смешок, которым Себастьян хотел смягчить свои слова, вышел каким то нервным. - Когда кажется что темнота и стены тебя задушат и ты больше никогда не увидишь света… это… - юноша рассмеялся, но уже гораздо спокойнее. - По-моему это страшнее пистолета, но спорить не буду, а то с тебя станется продемонстрировать. Тебе в тир зачем? Узнать, умею ли я стрелять?
Себастьян чуть отодвинулся и по-птичьи склонил голову набок наблюдая за Дорном.
- Из винтовки - умею. Из всего остального как то не доводилось. Идем?

[Лорел Этьен]

Предлагая мороженное Себастьяну, Дорн внутренне был готов ко всему. Он следовал простой истине, надеялся на лучшее, готовясь к грому среди ясного неба. Которого все-таки не последовало. И сколь бы не любил цыган грозы, но этим минутам тишины он все-таки был рад. На столько, что и сам не успел удивиться этому.
Он приобнял свободной рукой сидящего рядом юношу, с легкой улыбкой слушая его.
- Знаешь, я тоже хотел бы как-нибудь взглянуть на твои рисунки. – Дорн по кошачьи сощурился, то ли пряча глаза от ярких солнечных лучей, то ли скрывая в них улыбку, - или тебе снова будет неловко?
Мороженное, как и все хорошее закончилось быстро. Наемник растерянно посмотрел на пару крошек на колене- все что осталось от лакомства, так словно исчезновение мороженного стало для него полной неожиданностью. Он стряхнул рукой крошки и ими немедленно занялись голуби, ни чуть не смущаясь близкому соседству с людьми. Похоже, пернатые нахалы только того и дожидались, когда же человеческий растяпа, отдаст наконец им их законную добычу.
- У нас тоже недалеко от дома был парк, в котором мы любили гулять с мамой. Правда, убрать его так никто и не решился. Так, что когда я бываю дома, мы с мамой обязательно идем туда есть мороженное. – Нуартье рассмеялся, зачем-то крепче прижимая к себе Себастьяна.
- Не буду.- качнул головой цыган. – Это действительно страшно. Только,- он хитро улыбнулся глядя на блондина, - я ведь был с тобой, зачем бояться?
Следующая фраза Себастьяна заставила наемника на секунда поморщиться. Беззаботность и легкость парка заставили его забыть на время о предстоящем вечере и, главное, о тех планах, которые имелись у Дорна на юношу. Почему-то теперь мысль о том, что Себастьяну придется быть в там, в темном, сыром лесу, рядом с головорезами его отца, что ему придется убивать, казалась кощунственной. Цыган четко осознавал, что это было бы правильно, что его шансы многократно возрастут, ведь, у тех кто приедет на встречу наверняка четкий приказ убить его, и все равно не мог согласиться с присутствием там Себастьяна.
- Нет, хотел выиграть для тебя панду. – поднимаясь ответил Нуартье. Он очень старался, что бы фраза прозвучала насмешливой шуткой в прежнем тоне, но вышло слишком наигранно.- Только спать с ней, я все равно тебе не дам.
Дорн протянул синеглазому руку:
- Здесь не далеко. И старик хозяйничающий там выглядит слишком хитрым, что бы сбивать прицелы. Так, что скорее всего его мишени просто движутся слишком быстро. – на этот раз улыбка вышла свободней.
Тир действительно оказался неподалеку. В стороне от шумного центра парка, на уютной аллее, пестрый фургончик был оформлен в стиле ретро, напоминая о гангстерской Америке 30-тых годов.
- Надеюсь, стреляют там из винтовок, а не Томпсонов. – хохотнул наемник, заходя внутрь.
Посетителей было не много, кроме Дорна и Себастьяна, еще тройка мальчишек да старик-хозяин, насмешливо глядя на попытки юных снайперов сбить из рогаток консервные банки.

[Лорел Этьен]

Свежий ветерок, колышущий зеленую листву, лениво воркующие голуби и тяжелая ладонь человека, который стал дорог и необходим всего за пару часов, но, как подозревал Себастьян, надолго. Жизнь вокруг походила на свежую, прохладную воду, сквозь толщу которой проглядывало озорное солнце. Жизнь Себастьяна походила на эту воду. Всегда. Иногда на солнце ложилась тень от облака, иногда вода была не спокойным зеркалом, а бурлящим потоком, иногда в нее попадали обрывки чужой грязи и неопрятности. Но всегда юноша знал, что надо только перетерпеть, пересилить себя и не поддаваться отвращению, отчаянью и панике - и все пройдет. Вернется в исходное состояние, такое привычное, приятное и уютное. Счастливое.
Вот сейчас он встанет с этой скамьи и они с Дорном пойдут в тир, где тот выиграет для него панду… или коалу. Что там будет то и выиграет, ведь Дорн умеет стрелять и из винтовки, и из пистолета, и из всего остального наверняка тоже. Потом… ну что же может быть потом? Что угодно. Пойдут пообедать, например, кто знает, в конце концов, они так и не пообедали толком в том пафосном французском ресторане. Или не пойдут. Велика разница! В любом случае, время до одиннадцати часов как то пройдет, а потом…
Об этом Себастьяну не хотелось думать. Как и о том, что он никогда никого не убивал, даже лягушек в школе не резал (хотя, конечно, это было не из любви к лягушкам, а исключительно из-за того, что они зеленые, мерзкие и скользкие). А еще больше о том, что мысль об убийстве не вызывает особенного отторжения, хотя вроде бы и должна… или нет? Как может вызывать отторжение то, о чем не имеешь конкретного представления? Вот от мысли о насилии Себастьяну вмиг стало бы тошно… вот черт, и ведь стало!
На солнце набежала тучка и юноша подумал, что происходящее тоже не больше чем тучка в его светлом небе. Все, может даже и Дорн, ведь с него все и началось. И в конце концов, стокгольмский синдром никто не… Мысль была мерзкая, Себастьян не стал ее додумывать. Вместо этого он улыбнулся зеленоглазому, принимая протянутую им руку и рывком поднимаясь, чтоб в следующую секунду сила инерции впечатала его в тело Дорна, заставляя прижаться очень близко, уткнуться носом куда то в его шею. Хотя, возможно, дело было и не в инерции. По крайней мере в том, что руки Себастьяна обвили шею похитителя, инерция была совершенно не виновата.
- А если выиграть двух панд, ты не будешь дуться и позволишь мне с ними спать? - Себастьян рассмеялся куда-то в ухо Дорна. - А то обидно, ни коалы, ни панды. Так и останусь на всю жизнь занудой.
Вопреки ожиданиям, ни пистолетов, ни винтовок в тире не оказалось. А то, что оказалось… Себастьян недоуменно посмотрел сначала на рогатку, потом на мишень, потом на Дорна, а затем снова на рогатку. Тонкие пальцы едва коснулись теплого дерева и тут же отдернулись, словно обжегшись. Когда юноша поднял на похитителя глаза, в них плескалось изумление с почти детской растерянностью. Он снова потянулся к рогатке, пару секунд помедлив, прежде чем взять, а когда взял, держал осторожно, словно она стеклянная.
- Дорн… - синие глаза как то совершенно по-детски хлопнули пушистыми ресницами. - Дорн… а это… как?.. В смысле… Из этого надо стрелять?

[Лорел Этьен]

Дорн с трудом мог припомнить, когда в последний раз ему было на столько легко и беззаботно. Да, и не хотел он сейчас ни о чем вспоминать, думать, решать… Наверное правильно, что такие моменты в жизни случаются нечасто, иначе к ним рискуешь привыкнуть, а это опасно. Особенно для наемника. Сейчас Нуартье как никогда хорошо понимал знаменитое высказывание Гётте.
- Еще чего! – улыбнулся Дорн. – Никакого зоопарка в постели, тем более, на моем законном месте. – цыган хотел было оставить легкий поцелуй на губах блондина, но природная вредность и скверный характер взяли верх. Он панд в постель тащить собрался, а его за это целуй?! Не дождется!

От тира наемник мог ожидать чего угодно, от самого плохого, до самого хорошего. Но картина представшая перед ним была… Убийца Дорн Нуартье исчез, словно и не было его никогда. Остался только мальчишка-цыган, маленькое стихийное бедствие локального масштаба, зеленоглазый чертенок, - Реми. Не бывает, просто не может быть в глазах взрослого человека столько неприкрытого восторга.
Цыган смотрела на рогатки с таким видом будто он прямо сейчас перед ним было как минимум окно кабинета завуча школы. Впрочем, это длилось не долго. Ровно до того момента пока Себастьян не переключил внимание с рогатки на себя. Взгляд цыгана был удивленным, а потом и изумленным. Он, что серьезно? Нет, правда?
Реми уверенно взял рогатку.
- Конечно. – в странно изменившемся голосе парня мелькнули покровительственные нотки, а когда рука коснулась тугих резиновых шариков- пулек, бесенята в глазах прыгнули и кувыркнулись, попутно обещая что-то очень-очень шкодное. – Из винтовки каждый стрелять может, для этого особого таланта не надо. А вот стрельба из рогатки это – искусство.
Брать пульки из стоящего перед стойкой с рогатками блюдца было как-то… не по настоящему. Ну, какой уважающий себя хулиган будет брать маленькие снарядики из блюдца? Вот компания из трех мальчишек в углу себя не уважала. А, цыган, скорее инстинктивно, чем повинуясь, каким-то иным соображениям взял горсть шариков и пересыпал их в задний карман. Так удобней.
Стреляя, Реми сощурил левый глаз, а счастливая ухмылка была слишком уж хитрой. Первый выстрел разнес пирамидку из банок. А второй… Второй угодил прямиком в затылок отвернувшемуся хозяину тира. Наемник немедленно опустил рогатку, деловито изучая ее, а гнев старика пришелся на недохулиганскую компашку, целившуюся как раз в ближайшую к старику пирамиду.
- Не интересно стрелять по жестянкам. – шепнул он наклонившись к Себастьяну.
- А вот и твой шанс доказать, что ты – не зануда. – с этими словами Дорн всунул в руки блондина рогатку. – И не надо так на нее смотреть. – цыган вздохнул. – Ты, что правда, был пай-мальчиком? – тон Реми был почти разочарованным, кажется в нем мелькнуло даже жалобные нотки. Впрочем, последнее, точно только показалось.

[Лорел Этьен]

Себастьян рос не в самом благополучном районе Парижа, в приятелях у него водились отъявленные сорванцы, не раз ставившиеся на уши всю школу, но рогатку он действительно видел почти впервые, в фильмах и на картинках - не считается. Поэтому когда в руки ему легла изогнутая деревяшка с резинкой, он действительно растерялся. То есть примерно он, конечно, представлял, что надо делать. Очень примерно. И Дорн, и мальчишки, вроде бы, не делали ничего особенного, но вот у того же Дорна получалось попасть, куда он хотел, а у мальчишек - не всегда. Себастьян задумался. Может быть стрельба из рогатки и впрямь была искусством.
- Если я никогда не стрелял из… - юноша замешкался и встряхнул рогаткой, - из этого, то это значит, что я был пай мальчиком? - Себастьян фыркнул. - Тогда это надо было сказать всем малолетним хулиганам, которые ходили со мной в одну школу. Они же не знали, что они пай-мальчики и продолжали бить окна и доводить до инфаркта учительницу математики.
Вспомнив мадам Рамиро юноша невольно вздрогнул. Тюленеподобная испанка с бородавкой на носу до сих пор иногда являлась ему в страшных снах. Наверное, не стоило тогда подговаривать ребят обрить ее любимую болонку, болонка то ни в чем не была виновата, но мадам Рамиро тогда и правда увезли на скорой. Было даже не стыдно.
Рогатка была в руках Себастьяна чужеродным предметом. Вот совсем. Юноша покрутил деревяшку в руках, подергал за резинку, посмотрел на нетерпеливо ожидающего Дорна, едва слышно вздохнул и неуверенно взял в руки шарик. Треньк!
- Ай! - Себастьян инстинктивно сунул в рот поврежденный коварной резинкой палец. Шарик упал. - Ты не предупреждал меня, что это кроме того, что непонятно, еще и больно!
Мальчишки в углу, наконец обратившее внимание на странных взрослых, мерзко захихикали. Себастьян обиделся. И снова взял рогатку.
Когда шарик не летел прямиком на пол, что случалось чаще всего, он летел совсем не туда, куда юноша его посылал. Себастьян хмурился, брался за новый… и снова никуда не попадал. Это уже начинало раздражать.
- Ну все, это последний, - юноша глянул на Дорна, но тот, судя по всему, серьезного настроя Себастьяна не разделял, от душит потешаясь. Это, конечно, хорошо, что ему весело, но все таки, Себастьян предпочел бы, чтоб зеленоглазый веселился по какому то другому поводу. - Ой…
Пожалуй, это можно было бы счесть успехом - шарик не только не упал, но даже попал. Вот только не попал в мишень, в которую Себастьян целился. Юноша с трудом мог просчитать траекторию полета снаряда, но, выходило, что шарик пролетел по крутой дуге. Иначе как бы он смог не задеть банку (ни одну из банок!) и крепко ударить прямо в лоб хозяина тира.
Себастьян действительно почувствовал себя школьником. Краска бросилась ему в лицо, щекам мгновенно стало жарко, он втянул голову в плечи и вцепился пальцами в рукав Дорна, так и не выпустив злополучной ракетки.
- И-извините… Я случайно… - сдавленно пробормотал он, дергая похитителя и шипя. - Уходим отсюда! Немедленно!

[Лорел Этьен]

Такого не случалось уже лет пять. Дорн промахнулся. Он умел стрелять в условиях плохой видимости, умел попадать в цель ориентируясь только по звукам, знал как правильно учесть смещение при сильном ветре или рассчитать силу Кориолиса при стрельбе на расстояние свыше полутора километров, цыган умел многое. Но никогда раньше ему не приходилось стрелять с трясущимися от смеха руками. Нет, конечно, баночная пирамидка снова рухнула с первого выстрела, и , пожалуй, кроме самого Нуартье никто не знал, что попал он не в ту жестняку, куда целился, а в ее соседку, но все же… Опять всему виной это блондинистое недоразумение.
Дорн опустил рогатку и вытер выступившие на глазах от сдерживаемого смеха слезы.
- Бить стекла и доводить учительницу до инфаркта это – аматорство. - авторитетно заявил Реми. – А вот угнать машину директора школы, взорвать учительскую и посадить учительнице биологии в стол змею, это я понимаю. Так действуют настоящие профи.
После очередной попытки Себастьяна выстрелить цыган оставил попытки скрыть веселье.
- Чему вас только в школе учили? – возмутился киллер глядя на очередной скатившийся на пол шарик. Похоже, блондин был безнадеже6н. Даже мальчишки в углу оживились и начали стрелять гораздо активней, а не глазеть на странную пару. Еще бы, надо же показать взрослому неудачнику, что они могут, а он нет. Пусть смотрит и завидует. Хотя ни того ни другого Себастьян делать не собирался. Он упорно продолжал попытки выстрелить. Дорн, сперва, хотел дать художнику пару уроков, устроить мастреркласс, но быстро понял всю безнадежность этого мероприятия и по тому просто наслаждался мучениями бывшего пленника.
Но когда настал момент истины… О, наемник не мог не восхититься таким потрясающим выстрелом.
- Была бы шляпа, честное слово, снял бы ее. – шепнул он, закусив губу, что бы снова не засмеяться в голос и шагнул вперед отгораживая Себастьяна от пышущего праведным гневом пострадавшего. – Эй, уважаемый, он не хотел и извинился. Ему, правда, очень жаль. – но побогравевший старик не желал ничего слушать и неотвратимо надвигался на них.
Цыган инстинктивно попятился назад, потом оглянулся на залившегося краской блондина, мертвой хваткой вцепившейся в его рукав. Виновник всех бед был умилителен. Опущенные ресницы, испуганный взгляд, пылающие щеки… Воплощенная невинность, хоть иконы пеши. Дорн не удержался и легко коснулся губами щеки несостоявшегося Робин Гуда.
Нуартье аккуратно отцепил от себя руку блондина и уверенно двинулся на встречу пострадавшему хозяину заведения. Мальчишки в углу. Казалось, боялись даже дышать во все глаза наблюдая за сценой. Цыган же перегнулся через разделявший их прилавок и притянул старика за отворот рубахи к себе, что-то горячо шепча ему на ухо. Тот сперва пытался сопротивляться, а потом явно заинтересовался.
- Не может быть! Врешь! – не выдержал в конце концов тот.
Дорн лишь улыбнулся отрицательно покачав головой.
- Ой… - расплылся в глупой улыбке старик и уставился на Себастьяна. – Сейчас. Один момент. Вы только никуда не уходите, я быстро. – и с этими словами скрылся где-то в подсобке, не сводя глаз со своего мучителя.
Нуартье же молниеносным движением извлек бумажник, бросив несколько купюр, сунул рогатку в задний карман брюк, сочтя ее военным трофеем и вообще сдачей, и схватив блондина за руку рванул к выходы.
Остановился наемник, когда их и злополучный тир разделяла густая полоса зелени сквозь которую беглецов было не разглядеть. Хохоча цыган повалился прямо на траву:
- Представляешь заголовки газет: « Сын знаменитой актрисы пытался убить хозяина тира!». Это новость для первой полосы!- Нуартье зажмурился, пряча глаза от яркого солнца и довольно улыбнулся. - Потрясающий выстрел. Так и поступают настоящие снайперы – Дорн посмотрел на синеглазого, потом на солнце, которое оказалось уже очень-очень высоко и как-то враз растеряв всю беззаботность на часы. Наемник сел проведя ладонью по лицу и негромко сказал, не глядя на спутника, - Нужно ехать в аэропорт...

[Лорел Этьен]

По мнению Себастьяна сделать ситуации более неловкой, чем она есть было просто нельзя, но Дорн в очередной раз доказал себя непревзойденным мастером по части невозможных свершений. Покраснеть гуще юноше не удалось, видимо не нашлось у него столько крови, поэтому ему больше ничего не оставалось, как беспомощно и совсем по-детски шмыгнуть носом, прячась за широкой дорновой спиной. Сейчас добрый папочка или скорее заботливый старший брат все уладит, защитит маленького Себастьяна от праведного гнева пострадавшего… если не засмущает первого до потери сознания, конечно…
Что там втолковывал дорн хозяину тира, юноша не слышал, а чиать оп губам не умел. А даже если бы умел - он в это время упорно смотрел в пол, мечтая провалится сквозь землю, чтоб не видеть не старика с красным пятном на лбу, ни мальчишек в углу, ни Дорна, «восхищение» которого больше походило на изощренное издевательство. Раньше Себастьян не предполагал в себе такой мнительности, а вот поди ж ты!
Глаза юноша поднял только после возгласа хозяина… и тут же осторожно отступил на шаг. Старик выглядел так, словно к нему в тир нежданно-негаданно зашла звезда «Плейбоя», а он ее не сразу признал. Зато уж признав… В «Плейбое» Себастьян не снимался абсолютно точно. Он вообще снимался в последний раз уже где то пару лет назад, но и тогда среди изданий, где он мелькал не было ничего предосудительного. Так что старик бы странный, определенно… додумать мысль ему не дали. Как только хозяин скрылся в подсобке, похититель мигом утянул Себастьяна на улицу и не отпустил, пока сам не решил, что хватит, набегались.
Дорну было весело. Конечно, следовало на него разозлится - просто так, для профилактики, не на себя же злиться, в самом деле - но злиться не получалось. Зеленоглазый слишком заразительно смеялся и губы против воли складывались в неудержимую улыбку.
- Что-о-о?! Ты ему что, сказал?! - Себастьян от возмущения даже притопнул ногой, а когда это не подействовало, опустился на колени и стукнул валяющегося на траве похитителя кулаками в грудь. Хотя нельзя сказать, что на него это хоть как то подействовало. - Ты!..
Гневная отповедь застряла уже на вдохе и дальше не пошла - помешал тугой горячий ком, засевший в горле и не желающий сглатываться. Выражение зеленых глаз не понравилось Себастьяну - неясно, инстинктивно. Он понял, что сейчас Дорн собирается сказать что-то очень неприятное. Хотелось зажать похитителю рот, но пальцы, разжавшиеся из возмущенных кулаков мелко подрагивали и не желали слушаться в полной мере.
- Какой еще аэропорт? - Себастьян произнес это медленно, склоняясь к лицу Дорна и смыкая раскрытые ладони на его шее, под подбородком, не сдавливая… пока не сдавливая. Лицо зеленоглазого было так близко, что очки мешали, и Себастьян снял их, мимоходом сунув в карман пальто. - Нет, нам НЕ нужно ехать в аэропорт. Кажется, сегодня на вечер у нас запланирована очень насыщенная программа, разве нет? И ты не можешь уехать сейчас, оставляя здесь столько нерешенных дел, - синие глаза сверкнули, а ладони сжались чуть сильнее. - Не думаешь же ты, что я… Конечно, ты об этом не думаешь, - уверенно кивнул Себастьян сам себе. - Я никуда не полечу, пока все не будет закончено. И тебя не оставлю, - юноша улыбнулся и убрал ладони с шеи Дорна, безобидно переместив их тому на грудь и добавил. - Сейчас - ни за что.
Даже если у похитителя были возражения, слушать их юноша совершенно не собирался. В конце концов, сколько можно глупостями заниматься? Он оперся ладонью в землю рядом с головой Дорна и поцеловал его - не нежно, требовательно, словно говоря «как-же-мне-все-это-надоело», прежде чем оторваться от губ даже укусил.
- Должок, - хмыкнул Себастьян с видом художника, любующегося своим творением, глядя на струйку крови, стекающую по подбородку зеленоглазого. - Поехали домой.

[Лорел Этьен]

Какое-то мгновение цыган не мог понять шутит Себастьян или... Нет. Рука невольно потянулась к шее, желая убедиться: « его ладонь действительно у меня на горле?».
Поцелуй был аргументом. Весомым.
Наемник криво ухмыльнулся не сводя с Себастьяна взгляда. Так смотрит охотник перед броском на добычу. Нуартье медленно стер кровь с губ тыльной стороной ладони.
- Так ты, оказывается, хищник к тому же злопамятный. – тонкие губы искривились в неприятной улыбке, Дорн поднялся – Игры кончились. – лицо наемника стало жестким. – Ничего не изменилось, ты – заложник. А вечером станешь еще и бесполезной обузой.
Цыган смотрел на блондина сверху вниз.
«Тебе там не место»
Наверное, следовало вести себя так с самого начала. Здравый смысл – не самый плохой советчик. Жаль, что наемник прислушивался к нему слишком поздно. Как сейчас. Наверняка Нуартье знал лишь одно: впервые за день он поступал правильно. Так будет лучше. Так и только так.
Дорн поднял парня за отворот пиджака, притянув к себе, и заговорил выделяя каждое слово. Негромко, почти шепотом. Резким, хлестким, чужим:
- Не знаю, что ты себе нафантазировал, но это всего лишь твое воображение. – губы скривились в презрительной ухмылке, - сказок не бывает. Убийцы не становятся добрыми волшебниками.
Даже странно, как легко давалась небрежная холодность и едкие слова. Внутри тоже все замерзло. Превратилось в камень. Правильно. Сказок не бывает ни для кого, ни для пленников, ни тем более для пленителей. Для последних это – слишком большая роскошь. Слишком велик соблазн поддаться. Как Дорн. Глупый, наивный цыган, поверивший в невозможное и теперь делающий последнее, что было в его силах, что бы исправить ошибку.
- Сегодняшний вечер это – мое дело. И оно тебя не касается.- цыган разжал пальцы позволив Себастьяну упасть, или устоять. На его усмотрение. – Советую избавиться от ложных иллюзий. – ухмылка стала кривой. – И лучше до того, как я избавлюсь от тебя.

[Лорел Этьен]

Когда Себастьяну Карре приходилось в чем-то убеждать собеседника, в ход шли все средства воздействия по очереди, от внушения до откровенных манипуляций. Походило это чем то на фехтование. Пробный выпад - ожидание реакции. Потом еще один выпад - закрепляющий предыдущее движение. Если оба выпада не дали результата, то шпагу мы меняем на, скажем, секиру и заходим совсем с другого бока. Нельзя получить результат, раз за радом делая одно и тоже, словно лбом пытаясь продолбить гранитную стену. Для стен существуют более подходящие инструменты, чем упрямый лоб.
Но вот именно сейчас перебирать подходящие инструменты настолько не хотелось, что Себастьян только молча покачал головой, демонстрируя свое отношение к сложившейся ситуации, когда Дорн бесцеремонно дернул его за воротник, заставляя подняться. Веки юноши устало опустились, он слышал, что ему говорили плохо, словно уши залепили ватой. Впрочем, слышать это все равно не было никакой необходимости, Дорн все равно сказал ничего принципиально нового. Себастьян даже слегка разочаровался - он считал зеленоглазого куда изобретательнее.
- Конечно, не бывает, - юноша чуть рассеянно кивнул, поправляя воротник пальто, который похититель соизволил отпустить и отбрасывая с лица упавшую на глаза светлую прядь - жест легкий, изящный, даже кокетливый и наверное очень неуместный после все всякого сомнения, колких слов Дорна. Наверное, на них следовало обидеться. Наверное. - Ни сказок, ни волшебников, ни убийц… Все они порождения кинематографа, конечно, я знаю.
Себастьян чуть улыбнулся и шагнул на пол шага вперед, подойдя к похитителю вплотную и положив ладони ему на грудь - достаточно мягко и ненавязчиво, без какого то особенного подтекста… Хотя, подтекст - это по желанию, конечно…
- А еще не бывает влюбляющихся за пару часов киллеров и заложников, за эти же пару часов, ответивших взаимностью. И наоборот тоже не бывает, так что не принципиально, верно? - Себастьян легко коснулся губами подбородка Дорна и беззаботно улыбнулся. - Это бред романистов, если и случается в жизни что-то похожее, то оно именно «похожее», за чем стоит исключительно расчет на получение выгоды. Денег, например, - юношу пожал плечами и добавил. - Или жизни.
Себастьян отступил на два шага и потянулся, довольно улыбаясь.
- Вот и замечательно, что все выяснилось, веришь или нет, но у меня как камень с плеч, - он медленно обернулся вокруг своей оси, раскинув руки в стороны. - Матушка всегда говорила, что актерское искусство не мое - держать один и тот же образ столь времени - это безмерно скучно, даже если это правдоподобный образ, - юноша сцедил зевок в ладонь и взглянул на Дорна со спокойным ожиданием. - Так куда ты собирался меня отвезти? В аэропорт? Правильно. Самолет, скажем, до Парижа - очень, очень подходящее место, чтоб держать заложника. То, что документов у меня в пижаме не было - не проблема, я же художник - нарисую! Так мы едем?..
Юноша устало вздохнул, рассеянно поправил очки и покачал головой.
- Может тебе и правда посетить курсы актерского мастерства? - Себастьян взглянул на похитителя и глаза у него были очень грустные. - Дорн, я понимаю, почему ты можешь считать меня сумасшедшим, но я что, правда похож на слабоумного?..

[Лорел Этьен]

Профессия киллера при всех своих недостатках имеет одно неоспоримое преимущество: успеваешь привыкнуть и приспособиться к самому отчаянному сопротивлению. Если, конечно, у жертвы остается на него время. Зря, наемник дал Себастьяну это время. Впрочем, делать какие бы то ни было выводы Дорн сейчас был не способен. А зря. Нуартье нарушил главную заповедь наемника – потерял осторожность, и ладно бы только ее, гораздо хуже, что вместе с ней он потерял еще и голову.
Цыгану показалось, что его ударили. Подло, из-за угла, в спину. Только болело от чего-то в груди. Может от того что из нее выбили дыхание? Чертовщина какая-то. Не бывает такого! Не случалось с Нуартье прежде и не должно было случиться никогда. Не может легкое прикосновение давить многотонным прессом, не обжигает ничего незначащий поцелуй раскаленным железом! Или обжигает? Именно по тому, что он ничего не значащий? И весь этот день с самого начала был не более чем игрой… Умелой импровизацией. Браво, Себастьян Карре! В этом случае на сыне знаменитой актрисе природа явно не отдыхала. Может еще один выход на бис? Ну, давай же, ведь зрители поверили, черт бы тебя побрал!
- Ненавижу. – Дорн не понял прошептал ли он это в слух, или наоборот громко подумал. Пальцы намертво сжались в кулаки, больно врезаясь в ладонь. Господи, как же хотелось ударить, стереть с губ блондина беззаботную улыбке, заставить замолчать, исчезнуть, из парка, из сегодняшнего дня, из жизни Нуартье. Но наемник не мог даже этого. Тело словно окаменело, стояло истуканом, отказываясь повиноваться разрываемому на части прямо противоположными желаниями хозяину.
Странно, Нуартье стоило бы радоваться такому повороту событий. Ведь, он только что получил исчерпывающее подтверждение своих недавних слов. Неожиданно для себя, цыган оказался прав. Оказывается, это очень горько быть правым.
Себастьян действительно был хорошим актером. На свою беду. В отличие от цыгана. Дорну было уже все равно, что говорил блондин. Он не слышал. Только видел голубые глаза перед собой. И дорогие и ненавистные одновременно. А потом что-то произошло. Как будто нажали на спусковой крючок и пружина наконец-то расслабилась.
Он понял. Но остановиться уже не мог. Нельзя заставить пулю повернуть обратно на полпути. Нуартье ударил. В лицо. За его «актерское дарование», за невлюблюящихся за пару часов киллеров, за расчет на получение выгоды, за отсутствие документов в пижаме, наконец за ту минуту беспомощности и пустоты, что пришлось пережить цыгану.
- Не смей. Никогда больше не смей так делать. – голос был хриплым, дыхание сбилось, как у человека слишком долго не пускавшего воздух в легкие. Все еще не отдавая себе отчет Дорн с силой впился в плечи Себастьяна, – Придурок! Я же мог… - он усмехнулся не договорив, нет, продолжением фразы было вовсе не банальное «убить тебя», хотя и это безусловно наемник тоже мог, но сказать он собирался « вернуть тебя отцу». Но не сказал. – Никуда не отпущу. – скорее самому себе в ответ на недоговоренную угрозу, обнимая блондина, зарываясь носом в светлые волосы.