Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

(с)перто

26.04.2009 в 16:23

Пишет  Aeronia:

Ох, мерлин мой, это гениально Уже который раз смотрю и всё насмеяться не могу

---

*довольная*

Что тебе подарит каждый из Оран Хост Клаб на Новый Год?

Ваше имя Итак, Тамаки тебе подарит... Свою улыбку. Улыбнется и еще подарит тебе подушку в виде серца)))Завидую я тебе) Итак, Хикару и Кауро тебе подарят Пощекотят тебя и подарят букет роз) Итак Кэе тебе подарит: Большой, большой домик)) Итак , Хани тебе подарит: В постель принесет тебе чашечку горячего какао)) Итак, Харухи тебе подарит: Книгу) Итак, Мори тебе подарит: Свою любовь)

все гадания на aeterna.ru

---

Выброс плохого настроения. Только не надо искать здесь смысл

бессмысленый набор слов

Бессмысленность нашего существования прорывается сквозь пелену высокого слога и рассуждений о предназначении человечества. Холод душит, темнота ослепляет, в крови гаснет то чужое пламя, что толкало когда-то на безумства. Так приходит старость. Не тела. Души. Величественные города, тронутые закатными лучами, бесконечные леса, отмеченные багряной осенней кровью, незыблемость и неприступность снежных вершин – все тает от брезгливого движения губ, произнесших всего одно слово.
Отвратительно.
Мы вмерзаем в друг друга, полные нескончаемной тоски и единственного желания – не чувствовать более запаха разложения, что несет в себе одно единственное слово, произнесенное тем, кто, казалось бы, единственный способен понять и оценить плоды усилий десятков поколений. Мы смотрим вглубь себя, где в один миг разрушаются замки и горят леса – и не можем спасти их. Греза, что была смыслом нашего существования распадается на части под натиском презрительной усмешки, не оставляющей нам права выбрать ту жизнь, что мы всегда хотели. Безумцы, проведшие жизнь в обволакивающем обещанием, перевитым радугой аду, не могут быть спасены, потому что спасение для них равняется полному уничтожению.
Пожалуй, это не слишком страшная перспектива.
Добежать до радуги и схватить ее за хвост, чтоб откопать обещанный горшочек с золотом. Идти по дороге, стоптав десять пар железных башмаков, но найти то, что искал. Поймать упавшую хрустальную туфельку и отыскать в чаще леса перо, оброненное жар-птицей. Это уже невозможно.
В ушах затихает далекая, пронзительная мелодия скрипки, сменяясь оглушительной тишиной и страданием, охватывающим все существо, словно тело, с головы до пят, становится одним комком боли и пустоты, которую нечем заполнить. Пустоты и боли, которая единственной веревкой, привязывающей тебя к тому, что называется «существованием».
Мы замираем в бесконечном молчании, которое единственное остается нам, не способным жить без вселенных, рожденных нашим разумом. Всего одна улыбка и дрогнувшие в мимолетном движении губы. И слово.
Отвратительно.

@настроение: депресс

---

Красивый тест

Я назову тебя... Лордом Тающих Красок

Ты помнишь неяркое золотистое сияние, пахнущее домом и мандаринами? Как по блестящим гирляндам катится водопад из праздничных грез и несмелых улыбок, вселяя веру в чудо. Как в пузырьках пряного шампанского мечется чья-то потерявшаяся душа, ищущая далекий мир, созданный одним младенцем на донышке бутылки. Как императоры великих придуманных держав склоняются в глубоком поклоне, снимая вместо корон нелепые колпаки из янтаря и бисера. Конечно, помнишь. Кому, как не Грёзе, балансировать на границе фантазии и реальности подобно канатоходцу, подавая руку тем, кто не может перебраться на другую сторону. Те люди, которые живут в обоих мирах, иногда слышат твой смех - сплетение ликующего звука флейты и бодрого стучания барабанов...

Пройти тест

---

Снова Мэлис

Ты понимаешь: все свершилось!
Иконе утираю слезы...
Свободен ангел белокрылый -
Разбив стекло, он мчится к звездам.
Ты понимаешь: все возможно!
Пусть свет не смеет тьму затронуть
И не отравит время ложью,
Но к небу все же рвутся стоны.
Ты понимаешь: все готово...
Остались разве что секунды.
Но я отсчет срываю словом,
И мир опять спасен. Как будто.

***
Не было, слышишь? Ты вовсе не умер,
Я не сходила сегодня с ума...
Прикосновенье блуждающей пули -
Это приятно, я знаю сама...
Не было, слышишь? Я знаю, ты понял,
Что уходить нет ни смысла, ни сил....
Смерть ведь со мной подружилась до боли...
Только бы ты договор мне простил!
Не было, слышишь? Безумное время
Ради меня развернуло свой ход...
Что, ты не знал, что сражусь я со всеми,
Лишь бы продолжился этот полет?
Не было, слышишь? Ни роз, ни снарядов.
Просто последний исчез эпизод...
Я ведь влюбилась... Как будто мне надо...
Словно другая тебя не спасет!
Не было, слышишь? Легонько касаюсь
Пальцем экрана... Где ты еще жив.
И продолжаю смотреть, понимая:
Можно исправить. Мне нужен порыв.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Давнее обещание

С меня еще сказка, мой хороший.

Можешь утешать –
Жалость ведь не грех.
Я смогу, поверь,
Заморозить снег.

Я смогу хрусталь
Тихо расколоть.
Утреннюю хмарь –
В небо помелом.

А еще могу –
Дверь открыть ключом,
Рано но весне –
Стать могу ручьем.

Я могу забыть
Нужные слова…
От того «Прости» -
Кругом голова.

Тушью по ветру –
«К ангелам нельзя».
Путь пройти смогу
Не закрыв глаза.

Жизнь смогу прожить –
Так, что не свернуть.
Острые ножи
Мне под ноги? Пусть.

Я шепчу: «Прости»
В сотый раз подряд.
Мне к тебе нельзя,
Но слова – не яд.

---

Зарисовка третья. И, наверное, последняя

Неверный свет луны проникает из-за неплотно задернутых портьер, расчерчивая гостиную серебристыми полосами, обтекая бесшумно движущуюся по комнате прозрачно-светлую фигуру. Мистика.
Нет, вообще-то, просто ковер мягкий и глушит шаги, а плащ у меня белый. Впрочем, это все неважно – гостиная с ее ночными красками меня интересует мало, я иду дальше. В спальню.
… Уже четыре утра, но лег ты наверняка совсем недавно, доказать тебе, что сон - штука полезная не смог еще никто, и я в том числе, хотя пыталась и не раз. Шторы ты, как обычно, не посчитал нужным закрыть, поэтому когда – совсем скоро – взойдет солнце, ты, разумеется, проснешься. А проснувшись – посчитаешь, что выспался. А как же? Ведь не будил никто.
Я снимаю плащ аккуратно, чтоб не шуршал, и присаживаюсь на край кровати, вглядываясь в твое лицо, а потом обведя четкий греческий профиль пальцами, следуя за лунным лучом и не касаясь кожи. Ты продолжаешь лежать с закрытыми глазами, хотя и не спишь – по меньшей мере с того момента, когда я зашла в комнату. Ты ничем не показываешь, что знаешь, что я здесь. Я ничем не показываю, что знаю, что ты знаешь. Твоя игра – твои правила, Тэри.
…А на кухне уже сделали ремонт, я видела, когда проходила мимо. Быстро они. Видимо, у них особый пакет услуг для постоянных клиентов, а за последний год по крайней мере третью доходов они обязаны нам… Никогда не подозревала в себе маминого испанского темперамента. Хотя с тех пор как я встретила тебя у меня не жизнь, а сплошные открытия. А ты смеешься. Сверкаешь изумрудными глазами, уклоняешься от посылаемых мной предметов домашнего обихода и с изяществом делишься с гостями новостями:
- Вот у нас теперь кухня в малахитовых тонах, пришлось поменять дизайн, после того, как мы с супругой использовали в качестве аргументов во время спора эксклюзивный сервиз кобальтового цвета. Под новый пришлось менять интерьер кухни.
То, что участь кобальтового сервиза постигла остальную посуду и все, что было достаточно легким, чтоб его можно было оторвать от пола и швырнуть, предполагается не афишировать…
Я смотрю на тебя и думаю о прошлом. О том, что было и о том, чего не было. О будущем я никогда не думаю – бесполезно. Ты обладаешь неповторимой способностью одним движением брови разрушать все намеченные планы, переворачивая задуманный результат с ног на голову. Поэтому я давно уже ничего не планирую – чтоб не волноваться, когда очередная намеченная еще месяц назад затея идет прахом, потому что Его Величеству Мицару внезапно так захотелось. А мне волноваться вредно.
Я думаю о прошлом. О том случайном – или судьбоносном, это как посмотреть – знакомстве три года назад. О том, диссонирующем с окружающей действительностью, чувстве, что пробудила эта встреча. О той мимолетной, с привкусом горечи и пепла, близости, что не была предусмотрена сценариями – ни твоим, ни моим. О том, что через час после произошедшего мы попрощались, оставив после себя оборванную ноту зарождавшейся нежности – мне казалось, что попрощались навсегда… Думаю о смазанном поцелуе в щеку и о том, как уговаривала себя не реветь, когда ты ушел. О том, как убеждала себя, что это к лучшему, что так нельзя, что ты не тот человек, который…
Тихо вздыхаю и легко касаюсь поцелуем твоей щеки, щекоча ее своим дыханием. Как тогда - мимолетно. Как тогда – обреченно. Но тогда все равно все было иначе.
- Это надо понимать, как «доброе утро, любимый»? – ты даже не открываешь глаз. Я негромко фыркаю и выпрямляюсь.
- Не дождешься. И вообще – где ты видишь утро?
Ты, нисколько не смущаясь и по-прежнему не открывая глаз, показываешь рукой в сторону окна. Горизонт и в самом деле начинал светлеть, но я бы сказала, что до нормального утра еще ох как далеко. Я донесла до тебя эту дивную новость. Ты ответил, что критерии «нормально» или «не нормально» у всех разные, и если взглянуть на этот вопрос с философской точки зрения… Я ответила, что критерии одинаковые, для этого и существует такая специальная наука, как «психиатрия». Ты ответил, что гении не подвержены критериям толпы. Я ответила, что…
Обычное утро. То, что меня не было дома около недели – не считается. Как и скандал этому предшествующий.
… Три года назад моя жизнь изменилась. Из-за тебя ли, или просто время пришло – сие мне неведомо. Я закрыла художественную студию, я пошла учиться на фотографа, я уехала из Милана, продав свои квартиры и квартиру родителей. Известный дизайнер Лорел Этьен перестал существовать. А через два года я снова встретила тебя…
- Значит, доброй ночи, - невозмутимо прекращаешь спор ты, открывая глаза и перекатываясь набок, чтобы видеть мое лицо. – Лорел?..
- Д…да? – не нравится мне, когда ты так на меня смотришь. У меня всегда ощущение, что ты знаешь обо мне что-то такое, чего бы я не хотела тебе рассказывать. С учетом последних событий это приобретает уж очень яркий оттенок паранойи…
Ты смотришь на меня, а я смотрю в твои глаза – медленно захлебываясь пронзительной зеленью. Сказать или нет?
Сказать или нет?
Сказать или…
- Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Или.
- Нет. А что, должна? – это даже прозвучало с вызовом, как и планировалось. Я потом тебе скажу. Обязательно. Боже, страшно то как…
- Как знаешь.
Мне кажется или в твоем голосе звучат ноты разочарования? Нет, правда… Ты что, действительно… знаешь? Откуда?! К тебе что, мой врач на доклад ходит? Страшно… Не хочу тебя терять. Не могу.
… Я никогда не возвращалась. Никуда и ни к кому. Жизненный принцип, можно сказать.
Ты умеешь ломать жизненные принципы, как старые декорации. Мою убежденность, что я не хочу и не выйду замуж постигла та же участь. Мы вместе уже год, большую часть которого мы, все-таки прожили отдельно, потому что жить с тобой постоянно – подвиг, на который я не чувствую себя готовой. Мы вместе год и ты так и не отказал себе в привычке ломать мои убеждения. Сейчас очередь настигла категоричное «я никогда не буду матерью».
Не хочу. Боюсь. Мне двадцать семь лет, я сама росла без материнской любви, меня некому было научить. Я не хочу походить на свою мать. Я не хочу… Но придется. Доктор был весьма убедителен.
- Так, пойду главу допишу…
- Чего?!
Я тут сижу, страдаю, а этот… этот… Ты насмешливо глядишь на почти задремавшую меня и поднимаешься с постели.
- Пойду в душ, а потом главу допишу. У тебя плохо со слухом, дорогая?..
- Тэри, ты же наверняка даже двух часов не проспал! А ну стой! – бросок через кровать получился довольно ловким, но, учитывая мой рост, я просто растянулась поперек нее, ухватившись за твою руку.
- Счастье мое, это приглашение остаться?.. – насмешливый голос небрежной лаской касается моего лица, как касаешься ты кончиками пальцев. – Или ты желаешь присоединиться ко мне в душе?
- Ооо, заткнись! – закатываю глаза, выпускаю твою руку и посылаю тебе вслед подушку, от который, ты, как всегда, уклоняешься.
С обреченным вздохом устраиваюсь поудобнее на кровати, простыни на которой все еще хранят твое тепло. Хорошо то как… Ни за что не признаюсь.
- Тэри?..
- Ммм?.. – голос доносится уже из коридора.
- Я вернулась.
Тихий и почти нежный смешок мог мне и приснится.

@темы: Графоманство, Мицар, Лорел

---

...

Я люблю как она пишет. Но все стихи не скидаешь - они лежат на Валаре. Это я прочитала вчера и оно не выходит из моей головы.


Темнозвездность приходит сама –
Как известность, как право, как имя...
Бесполезно срываться с ума,
Нужно лишь становиться другими.
Тех, кто косо смотрел – зачеркнуть,
Дали силу – использовать твердо,
Стыд отставить и ложную грусть,
Научиться быть правым и гордым.
Даже если быть хочешь струной,
Выбирай только чистые пальцы.
Пусть стоят за твоею спиной
Те, кто сам захотел... Пусть и жальче
Остальных, убежавших на смерть,
Предающих себя же на муки –
Посмотри вглубь их странных сердец
И позволь не хвататься за руки.
Слабость нужно лишь перебороть,
Не признать и кидаться под рясу...
Взятых так глубоко в оборот
Не спасти... Не очистить от грязи.
Почему-то спасать этот мир
Нужно тем, кого миром травили...
Так всегда и бывает, пойми,
Ненавидящим дарится сила.
Темнозвездность приходит сама
К тем, кто чувства сумеет очистить,
К тем, кто сможет спокойно сломать
Нормы лжи. Кто не смотрит на числа.
Слезы мерно стекают в моря,
Пастухами вниз падает стадо,
Чтоб потом, встав, увидеть: горят
Впереди окна темного града.
Чтоб отправится в правильный путь,
По дороге навек изменившись...
Мы за них и сражаемся, пусть
Их пока что лишь гонят повыше.
Чтобы каждый был чище богов,
Никого обвинить бы не смели
В том, что жив он... Век станет, как год,
И живые чуть дышащих сменят.
Чтобы не было права учить
Лицемерить, молчать, унижаться –
Чтоб исчезло понятие «чин»,
Чтобы стала ненужною жадность.
Чтобы больше никто не страдал,
Чтобы каждый в грядущее верил –
Только завтра нужны не стада,
А способные думать и делать.
Темнозвездность приходит сама –
К тем, кто жить может только во имя
Вечной правды. Кто знает, что тьма –
Это повод проснуться другими.

(с) Н. И. Филимончик

@темы: Стихи

---

Просто так

А у тебя, быть может, праздник нынче,
Весь дом в огнях и музыке и в пенье...
А у меня опять под дверью хнычет
Дождь-сирота, присевши на ступени.

И ты поешь (я даже помню голос),
И гости пьют, и шум, и звон бокалов
Разбившихся... Да, что-то раскололось.
Наверное, все то, что я искала.

А ты, забывший все, беспечно светел,
Как златокудрый отрок Боттичелли.
И палым листьям на твоем паркете
Ты никакого не придашь значенья...

А может быть, наоборот, и болью
Ты переполнен? И тоскою черной?
И ты уже почти не помнишь Бога.
И ты уже почти не веришь в черта.

И думаешь: вскрыть вены или - проще -
С двенадцатого - вниз. Но слишком страшно.
И парусами на ветру полощет
Твой белый бриг, ненужный и вчерашний.

Так что же держит? То ли память, то ли
Надежда на пришествие рассвета...
И никакой в том не играет роли
Вся эта жизнь и даже песня эта.

И путь, которым ты пройти решишься,
Не приведет тебя к заветной цели.
...(а этой строчки нету... жаль...)...
И даже страх сумеет стать спасеньем.

@настроение: Ненормально-оптимистичное

@темы: Стихи

---

Для Тэри

В битве Тигра с Драконом
Нет виновных и правых,
Здесь два хищника грозных
Будут биться за славу.
Не страшатся герои
Ни смерти, ни боли,
Да хватает и крови
На душе у обоих.
А на небе Луна
Так задумчиво светит,
Для кого-то из нас
Это будет навеки.
Никого нет вокруг,
Только мечутся тени,
Ты бы мог быть мне друг,
Но теперь мой соперник.
Крылья против клыков,
Если в жизни нам тесно,
А про бой наш потом
Будут складывать песни,
Кто б ни пал побежденным,
Будут помнить обоих:
Битва Тигра с Драконом -
Это битва достойных.

(с)Гранд-адмирал Траун

dragonfier.narod.ru/img/YinYang.jpg

@темы: Мицар, Стихи

---

Царапнуло в свое время. Я боялась этого стихотворения.

Ты позволь пойти за силой,
Ты позволь не верить стали,
Чтобы горе отпустило —
Тьму и Свет смени местами.
Разбросай по переходам
Ты ошметки прошлой жизни,
Или рай намазан медом?
Или зло — служить отчизне?
«Ненавижу!» — только эхо
Повторит твой громкий крик…
А народу — все потеха,
Он же к крови не привык.
Все забудь и всех — скорее
Развенчай тот ложный миф,
Что так важно стать добрее:
Ты же истину постиг.
Зло — оно ведь с кулаками,
Только подлость правит бал.
Бей чужого, он не с нами…
Вновь — кровавый карнавал.
Вместе ненависть и вера
Заплелись в стальной клубок,
Ты не помнишь слова «мера»,
Ты от боли изнемог.
Позабудь… а хочешь — помни,
Сам себя понять не в силах.
Только замысел исполни,
Где бы после не носило.

(с) Лита

@темы: Стихи

---

Зарисовка 3. Сумбурная. "Запах камня и хризантем"

Это самый странный день осени – 17 октября.
Каждый год я прихожу сюда, не понимая, собственно, зачем. Пахучие хризантемы, холодный камень, чужие имена и моя фамилия. Сейчас я впервые жалею, что не взяла твою… Впрочем, ты и не предлагал… или предлагал? Я не помню, что, впрочем, и неважно – даже если предлагал, только для того, чтоб я отказалась.
Я стою здесь, неуместная в алом плаще и непокрытой головой, ловя на себе неодобрительные взгляды довольно многочисленных сегодня «посетителей». Памятная дата – 19 лет назад разбился авиалайнер Прага-Париж. Да, тот самый, с теми, кому я обязана появлением на свет. Назвать их «родителями» у меня не получается. Вообще, для меня от этого слова всегда тянет холодным мокрым камнем и хризантемами.
Я не люблю кладбища, я неуместна здесь – и не только из-за нарочито-яркой одежды, от которой я отказываюсь в обычной жизни. Я неуместна здесь вообще. Я… живая. Наверное, чтоб это осознать, и стоит приходить сюда – дважды в году. В моей жизни было на удивление мало потерь – если не считать родителей, которых я не воспринимаю как потерю, то всего одна. Один. Но об этом я подумаю в другой раз, потому что это не сегодня. Слава Богу.
Впрочем, теперь, когда в моей жизни появился ты – мне не требуется подтверждения своего существования в виде могильных плит. Теперь наоборот. Мне холодно. Мне нехорошо здесь, хотя особого трепета перед кладбищами я никогда не испытывала. Тем более – этого кладбища. Ухоженного, дорогого, можно сказать – элитного – уже закрытого кладбища. Ненормального в этих ухоженных газонах, оградах и кувшинах с цветами.
Чаще всего этим мертвым носят розы – правда, забавно? Как жили богатенькие буратины, купаясь в роскошной пошлости – так и после смерти ничего не изменилось. Только смеяться не хочется. Вообще ничего здесь не хочется – хочется в отель, где ты. Почему ты поехал со мной? Ах да, дела, дела… Я тоже сказала «дела», разумеется, не посвящая тебя в их специфику.
Надо будет заехать к учителю – Гамильтон давно уже не принимает участия в моих ежегодных походах на кладбище, хотя именно он меня поначалу таскал. И в 7 лет. И в 8. Ко мне довольно долго приходило осознание, что моих родителей больше нет. Я не плакала и мне даже не было больно. Леонард и Эсмеральда Этьен не были примерными отцом и матерью, ярко, как мотыльки, бросаясь в пучины богемной жизни, забывая, что дома, в огромной и пустой парижской квартире их ждет ребенок. Как мотыльки они и сгорели. Мне не жаль их.
Я помню отца – властного и холодного с прозрачными голубыми глазами и светлыми волосами (Стивен когда-то давно, в шутку, отметил, что, наверное, этим и объясняется моя склонность к блондинам). Я помню мать – нереальной красивую, яркую, знойную испанку, такую, что, кажется, воздух начинал накаляться в ее присутствии. А, может быть, я их не помню, а леплю их образ из фотографий, которых осталось предостаточно. Мне ведь было всего шесть. Это совершенно неважно, потому что эфемерное слово «семья» не может быть применимо к людям, при мысли о которых я всегда вспоминаю камень и хризантемы.
Они не были хорошими родителями. Я не была хорошей дочерью – настолько, чтоб они заинтересовались моим существованием. Отец был гениален в фотографии. Его ребенок не понимал, что за игрушка этот фотоаппарат, расколов объектив дорогой штуки. Мать была прекрасна и харизматична. Дочь всего лишь мила. И пусть со временем я стала другой – но все равно не такой как яркая, как всполох пламени Эсмеральда, фото с которой до сих пор продаются по баснословным ценам. Она была живой. Я – кукла, выточенная их холодного стекла. Но красивая. Так говорят все, кто видел мать.
Палец прошелся по серому граниту. Я не люблю их. Может ли кто-то меня осуждать? Наверняка – может. Но ты не станешь и почему-то от этой мысли легче, хотя мне всегда было глубоко безразлично, что все остальные думают по этому поводу…
Холодно. Нет, не поеду к учителю. К тебе – не буду звонить, просто хочу надеется что ты в отеле со своим новым романом, а не ушел куда-то. Хочу на тебя посмотреть, чтоб понять, что я – это я. Что я не обязана не кого-то походить. Что ты не будешь меня с кем-то сравнивать, воспринимая меня целиком, а не фрагментами. И что я просто могу быть… живой. Без запаха камня и хризантем.

@настроение: Непонятное

@темы: Графоманство, Loveless, Мицар, Лорел

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Случается всякое на свете...

Иногда где то на сетчатке глаза возникают картинки, заслоняющие обзор и требующие, чтоб их выплеснули на бумагу в качестве чего то "в прозе". С тем, что я высокомерно обзываю "стихи" все совсем не так.
Не умею писать стихи и нисколько не стыжусь в этом признатся, но когда в голове крутятся обрывки фраз, сталкиваясь между собой, образуя какое то подобие рифмы, которая теряется через секунды, только для того, чтоб возникнуть новой, не похожей на прежнюю... Слова разрывают бедную черепную коробку и я вынуждена складывать их в строфы, чтоб как то от них избавится. Потрясающее чувство "вдохновения", стоновится еще более "потрясающим" при полном отсутсвии таланта с моей стороны и переизбытка этого самого "вдохновения" со стороны высших сил, которым, видимо, нравится графоманская рифмовка...
Еду себе в транспорте, никого не трогаю... Несправедливо. Эй, вы там, наверху! Пошлите мне, наконец, вдохновение картинками, чтоб я снова начала писать приличную прозу! А стихи пусть другие "графоманы" кропают. Их, благо, предостаточно.

Разметавший листы сором
И свивающий смысл в кольца,
У меня на плече ворон.
Да, тот самый - укравший солнце.

У него за спиной крылья,
У меня за плечом знамя.
Скоро станет трава пылью,
Затрещит над водой пламя.

Воздух станет отравлен гарью
Черным пледом до края неба,
И потянет с востока далью,
Краем, где никогда не был.

Золотые сполохи света
Там сплетают нить сновидений
И не требуют там ни ответа,
Ни великих и грозных свершений.

Нет там тюрем и нет там судеб,
Что плетутся старухой-паркой.
Ни один из людей там не будет
Совершать то, что грязно и жалко.

Этот край безмятежный и чистый,
Этот сон - бесполезный и хрупкий
Жаль, что мне не дано отказаться
Отвечать за чужие поступки…

И окрасится море кровью,
Зазвучат в облаках взрывы,
Вновь война, став моею женою,
Заглушит все другие порывы.

Я забуду слово «возможно»
И отброшу слово «наверно»
Ведь, задумавшись, это не сложно,
А судьба… та всегда была стервой.

Забывать я начну скоро
Лес и горы, где ветер смеется,
Где свободный от уз кружит ворон.
Да, тот самый - укравший солнце.

@темы: Графоманство, Реал, Стихи

---

Просто что-то заболело

***
Мы виноваты в том, что родились,
А обвинитель спрашивал не нас.
Не оторвав ладоней от земли,
Ты исполняешь выданный приказ.
И жгучий свет касается спины,
Неторопливо время тянет ход...
Мы виноваты тем, что рождены,
А адвоката здесь никто не ждет.
Освобожденье поздно заслужить,
Ведь нам до смерти выделили срок...
Вокруг - лишь сотни неприятных лиц,
И не пускают выйти за порог...
Мы виноваты в том, что родились.
Когда отмычкой станет ржавый нож,
А может - шаг вперед и до земли...
Ты сам поймешь, на что наш мир похож.
А небо все заткали провода,
И сквозь решетки скалятся дома...
Мы виноваты - мы пришли сюда.
Так что же - мне пора сойти с ума?

***
Змей свивается в кольца, а феникс махает крылом,
И спокойное солнце опять мне представилось сном,
Разбиваю свой мир на осколки, чтоб снова сложить...
Но хватает меня лишь на столько, что впору завыть.
Только черные кони с рогами бегут впереди,
И осколок в ладони – навеки, куда не иди...
Я теперь понимаю, что зря обожгла зеркала,
Но восходит над миром заря, я еще не ушла!
Змей свивается в кольца, он знает, что время не в счет.
И букет из эшшольций, как камень, оттянет плечо...
Только в сторону шаг не считают побегом теперь,
Я способна бежать и из рая, открою я дверь!
Нереальное время играет со стрелкой часов...
Я готова? Как все мы. А мир все равно не готов.
Отражение – выбор, и к черту истраченный шанс!
А понять этот выход нельзя – нужно просто решать...

***
Мне не понять, как подобраться ближе
К концу своей проигранной игры.
Все чаще манит высохшая крыша,
И ей вторят незримые миры...
Мне не понять, как вера лечит звезды.
Я лишь ломать могу огни дорог...
А изменить себе – до боли поздно,
Хоть не хотелось, но уже я – бог...
Мне не понять, как сблизить горизонты,
Я все решу, и будет хорошо...
А делать лучше – просто нет резона.
Мой поезд не дождался – он ушел.
Мне не понять, как выбрать шаг к другому,
Как все вернуть и стать опять собой...
Я – словно самозваный призрак грома,
Вновь избранный неистовой толпой...
Мне не понять людей, ведь это сложно,
Не стоит даже пробовать – понять...
Да только лучше шаг неосторожный,
Чем медлить и раздумывать – опять!
Мне не понять, что это – тоже выигрыш,
Что все реально, а менять – легко...
Да только ты меня уже не слышишь,
А значит – не спасти одной строкой.


* все не мое, стихи Н. И. Филимончик

@настроение: тоскливое

@темы: Стихи