читать дальшеЯ о тебе помню. Всегда. Просто так получилось, что я помню, и я не желаю искать этому громоздких причин. И забывать не желаю.
Сколько тебе могло бы сейчас исполнится… Цифры мне не нужны. Я знаю только, что тебе МОГЛО быть восемнадцать, это ведь важная цифра, ее надо сосчитать. Могло. Но не стало. Это не было правильно, это не было справедливо, это не было… никак. Я не ненавижу того, кто это сделал, не желаю знать, не хочу наказывать – мне не интересно. Я недостаточно тебя любила, раз так равнодушна к тому, из-за кого тебя не стало? Понятия не имею. Это было так стихийно. Так… безлично. Человек… какой человек способен был перевернуть мир? Таких не бывает. Я предпочитаю думать, что человека не было. Не было вообще никого, просто так случилось. Тебе могло быть восемнадцать, ты мог доучиться в ненавистном тебе университете, мог жениться и завести детей – полагаю, я даже знаю с кем. Могло, но не стало. Ты улыбаешься сейчас, я точно знаю. Я улыбаюсь тоже. Вряд ли кто-нибудь поймет.
Если разобраться логически, то я вообще ничего о тебе не знаю, так же, как и ты обо мне. Если логически. Если препарировать отношения под микроскопом вообще можно сказать, что все люди друг для друга чужие. Препарировать я тоже не собираюсь. Даже не знаю, были ли мы друг для друга людьми, может быть просто информационными потоками? Совершенная форма взаимодействия, почти совершенная. Если развивать эту мысль, то можно сделать вывод, что ты всего-навсего обрел законченное совершенство, вступив на следующую ступень и приняв качественно иную форму. Наверное, так мог бы сказать ты, ведь ты обладал тем складом ума, который принято называть «техническим». Но ты никогда подобного не говорил, это было бы слишком… характерно. Это было не для нас с тобой, потоки информации не нуждаются в лишней шелухе, вроде склада ума.
Мы не были особенными, мы просто были. Ты любил меня, я знаю. Я только надеюсь, что твоя любовь немного облегчала твои страдания во время приступов боли, которую тебе было так тяжело выносить. Ведь опорой не может стать чужая любовь, только твоя собственная. Знаешь, она тоже это понимала, она очень сильная, она будет очень счастлива. Но она никогда не забудет тебя. Эгоистично с твоей стороны, но что поделаешь. Для нее ты не был информационным потоком.
И я люблю тебя. Люблю, ты очень важен, ты всегда был для меня немного больше, чем человеком. Парадоксально, но твой уход все расставил по местам. Может быть, я любила мало – какая разница, если кому-то хочется мерить мою любовь килограммами и сантиметрами – на здоровье. Я не приехала навестить твою могилу. Сначала я хотела. Потом передумала. Без разницы. Зачем мне остывший холмик, даже если бы я успела на похороны – что мне дело до безвольно лежащего в гробу тела. Должно быть, мои слова оскорбительны, но мне не нужны остатки, я знала в тебе другое. И с этим я не попрощаюсь, наверное, никогда.
Я, конечно, пыталась. Кто-то сказал, что ушедших надо отпускать. Но ведь я отпустила. Я знаю, что тебе сейчас хорошо. Но раз тебе хорошо, могу я просто поговорить с тобой? Не надо отвечать, мне неплохо и так.
Я тебя люблю. И, конечно, я помню. Я никогда не знала от тебя ничего кроме добра. Ты даже уходя умудрился сделать так, чтоб все в моей жизни встало на свои места. Ты расколошматил то, что я называла своим настоящим и будущим, я отвернулась от многих людей, который, конечно, тоже желали мне только добра, но это было правильно. Дать шанс отсечь все то, что было лишним для меня – так мог только тот, кто действительно любит. Если есть рай, то, наверное, тебя сделали ангелом. Впрочем, версия с информационными потоками нравится мне больше.
Я не скучаю по тебе, мой хороший. Но я помню. Я всегда буду помнить.
Сколько тебе могло бы сейчас исполнится… Цифры мне не нужны. Я знаю только, что тебе МОГЛО быть восемнадцать, это ведь важная цифра, ее надо сосчитать. Могло. Но не стало. Это не было правильно, это не было справедливо, это не было… никак. Я не ненавижу того, кто это сделал, не желаю знать, не хочу наказывать – мне не интересно. Я недостаточно тебя любила, раз так равнодушна к тому, из-за кого тебя не стало? Понятия не имею. Это было так стихийно. Так… безлично. Человек… какой человек способен был перевернуть мир? Таких не бывает. Я предпочитаю думать, что человека не было. Не было вообще никого, просто так случилось. Тебе могло быть восемнадцать, ты мог доучиться в ненавистном тебе университете, мог жениться и завести детей – полагаю, я даже знаю с кем. Могло, но не стало. Ты улыбаешься сейчас, я точно знаю. Я улыбаюсь тоже. Вряд ли кто-нибудь поймет.
Если разобраться логически, то я вообще ничего о тебе не знаю, так же, как и ты обо мне. Если логически. Если препарировать отношения под микроскопом вообще можно сказать, что все люди друг для друга чужие. Препарировать я тоже не собираюсь. Даже не знаю, были ли мы друг для друга людьми, может быть просто информационными потоками? Совершенная форма взаимодействия, почти совершенная. Если развивать эту мысль, то можно сделать вывод, что ты всего-навсего обрел законченное совершенство, вступив на следующую ступень и приняв качественно иную форму. Наверное, так мог бы сказать ты, ведь ты обладал тем складом ума, который принято называть «техническим». Но ты никогда подобного не говорил, это было бы слишком… характерно. Это было не для нас с тобой, потоки информации не нуждаются в лишней шелухе, вроде склада ума.
Мы не были особенными, мы просто были. Ты любил меня, я знаю. Я только надеюсь, что твоя любовь немного облегчала твои страдания во время приступов боли, которую тебе было так тяжело выносить. Ведь опорой не может стать чужая любовь, только твоя собственная. Знаешь, она тоже это понимала, она очень сильная, она будет очень счастлива. Но она никогда не забудет тебя. Эгоистично с твоей стороны, но что поделаешь. Для нее ты не был информационным потоком.
И я люблю тебя. Люблю, ты очень важен, ты всегда был для меня немного больше, чем человеком. Парадоксально, но твой уход все расставил по местам. Может быть, я любила мало – какая разница, если кому-то хочется мерить мою любовь килограммами и сантиметрами – на здоровье. Я не приехала навестить твою могилу. Сначала я хотела. Потом передумала. Без разницы. Зачем мне остывший холмик, даже если бы я успела на похороны – что мне дело до безвольно лежащего в гробу тела. Должно быть, мои слова оскорбительны, но мне не нужны остатки, я знала в тебе другое. И с этим я не попрощаюсь, наверное, никогда.
Я, конечно, пыталась. Кто-то сказал, что ушедших надо отпускать. Но ведь я отпустила. Я знаю, что тебе сейчас хорошо. Но раз тебе хорошо, могу я просто поговорить с тобой? Не надо отвечать, мне неплохо и так.
Я тебя люблю. И, конечно, я помню. Я никогда не знала от тебя ничего кроме добра. Ты даже уходя умудрился сделать так, чтоб все в моей жизни встало на свои места. Ты расколошматил то, что я называла своим настоящим и будущим, я отвернулась от многих людей, который, конечно, тоже желали мне только добра, но это было правильно. Дать шанс отсечь все то, что было лишним для меня – так мог только тот, кто действительно любит. Если есть рай, то, наверное, тебя сделали ангелом. Впрочем, версия с информационными потоками нравится мне больше.
Я не скучаю по тебе, мой хороший. Но я помню. Я всегда буду помнить.